«Тюрьма для пожилых»: Можно ли отправлять родных в дома престарелых

Внуки «сдали» бабушку

Образ детей и внуков, «спихивающих» в учреждение родственников, которые перестали быть «удобными», возникает в разговоре о домах престарелых первым. Но эксперты говорят, что это не единственный возможный сценарий, более того, далеко не самый распространённый. «Мы помогаем пожилым людям уже одиннадцать лет — а историй в духе „сын посадил маму в машину и отвёз в интернат“ почти не встречали, — говорит координатор фонда «Старость в радость» Александра Кузьмичёва. — Всякое слышали — например, о продаже квартир, пока пожилой человек долго лечился, и „любящие“ родственники уже надеялись, что он не вылечится. О том, что пожилой человек сам уходил в интернат, потому что ему устраивали „сладкую жизнь“ — может, без физического насилия, но психологически невыносимую. Но всё это истории индивидуальные, и хотя они запоминающиеся, таких абсолютное меньшинство. Не в каждом большом интернате такая история есть».

Не так давно Илья Яшин обвинил мэрию Москвы в травле своей бабушки: сразу в нескольких таблоидах вышли материалы о том, что оппозиционный политик оставил 84-летнюю Александру Дмитриевну в доме престарелых, а сам якобы захватил её квартиру. «Помимо тошнотворного запаха здесь царит очень гнетущая атмосфера. В комнатах очень душно, — описывали частный дом, где находится бабушка Яшина, в публикации «Лайфа». — Старики и сами понимают, что родственники сдали их сюда доживать свой век и никому в этой жизни они больше не нужны. Они называют дом престарелых тюрьмой. Среди стариков ходит шутка про название — „Гостеприимный дом добрых дел и злых людей“. Единственное развлечение обитателей — жаловаться на персонал и сплетничать». Яшину пришлось даже объясняться: у его бабушки появились симптомы деменции и теперь она в пансионате под наблюдением специалистов.

По словам Александры Кузьмичёвой, большая часть историй совсем не кинематографична. Статистики в фонде не ведут, но по наблюдениям эксперта, у порядка 70 % людей, живущих в интернате, есть дети и внуки — чаще всего они живут далеко и редко навещают родных. «Самая типичная история примерно такая: нашей женщине лет пятьдесят, она живёт в посёлке, а её дети отучились в ближайшем городе и ищут там же работу, — рассказывает координатор. — Сначала приезжают каждые выходные, потом создают семью, снимают жильё, влезают в ипотеку, рожают детей». Позднее женщина становится старше, но ещё может сама управляться с домом — и если дети зовут её жить к себе, она отказывается: ей не хочется оставлять дом и привычную среду; не все готовы и хотят сидеть с внуками, и не у всех идеальные отношения с родственниками. «У нас кроме клише „дети бросили“ есть и клише „что ж вы, для мамы угла не найдёте“. А пожилому человеку не „угол“ в вашей жизни нужен — ему нужен свой мир, он сложившаяся личность со своими привычками и представлениями о должном и хорошем, с любимыми программами по телику, в конце концов. Ничего странного, что бабушка из своей квартиры или дома, с которым связаны все воспоминания и привычки, не просится в „уголок“ в „однушку“ на девятом этаже, пока справляется с бытом».

«Почему тогда мы не судим тех, чьи бабушки живут не в интернате, а в далёкой деревне, в доме без канализации и центрального отопления, и без стиральной машины?»

С возрастом женщине становится всё сложнее справляться с повседневными делами и следить за здоровьем, но переехать к детям она тоже не готова: не хочет обременять родственников и не чувствует себя полностью своей в укладе этой семьи. Если родственники не могут ухаживать за пожилым человеком, который нуждается в постоянном внимании, он или она отправляется в интернат — и если родственники редко навещали их раньше, то эта ситуация не меняется.

«Можно ли сказать, что разорваны семейные связи? Если да, то в какой момент? В день переезда бабушки в интернат или лет за двадцать до? Бабушка при этом обычно созванивается с детьми и внуками, гордится их успехами, — говорит Александра Кузьмичёва. — И судить эту семью странно. Почему тогда мы обычно не судим и тех, чьи бабушки живут не в интернате, а в далёкой деревне, в доме без канализации и центрального отопления, и без стиральной машины неведомо как меняют бельё?»

Среди других распространённых сценариев, например, деменция, когда жить рядом с человеком становится непросто или опасно, или ситуация, когда пожилой человек больше не может вставать с кровати и ему или ей нужен постоянный уход: менять позу каждые два часа, чтобы избежать пролежней, следить за лекарствами и водой и так далее. Дети хотели бы продолжать ухаживать за родными, но не могут этого делать, потому что должны работать и зарабатывать. «Дело происходит в провинции, зарплаты не московские. Они начинают искать сиделку — но у них нет денег на тех, которые что-то умеют, а у неумеющих те же результаты: у бабушки пролежни, боли, спутанное сознание. Некоторые и привязать могут пожилого человека, и побить, и обокрасть, — объясняет Александра Кузьмичёва. — Лицензированного рынка обученных сиделок у нас практически нет. И получается, надо либо кому-то бросить работу и стать круглосуточной сиделкой (а на какие деньги жить?), либо поручить уход учреждению. В учреждении уход часто не лучше, но это другая тема».

При этом даже в ситуациях, когда учреждение кажется единственным выходом, нет никакой гарантии, что ни сам пожилой человек, ни его родственники не пожалеют о принятом решении. Луиз Смит, автор колонки в The Guardian, рассказывает, как была уверена, что никогда не переселит родителей в дом престарелых — но после того, как у её отца случился инсульт, стало ясно, что им нужна помощь. Женщина выбрала для родителей приятное место (по её словам, три из четырёх были ужасными), но несмотря на комфортные условия и на то, что пара перевезла вещи из родного дома в новую комнату, им было трудно адаптироваться — и состояние каждого из них стало ухудшаться.

«Сейчас я думаю, что совершила ужасную ошибку, поместив родителей в дом престарелых, хоть мне и казалось, что у меня нет выбора. Любой работник расскажет вам, что после трёх месяцев резиденты закрываются в себе и начинают стремительно угасать, — говорит Луиз. — Меня преследуют воспоминания, и я считаю это заслуженным наказанием. Тележки с ужином, которые вывозят, когда родственники уходят; армейская мелодия отца, плывущая по пустым коридорам. Рождество, когда раздают подарки (по одному на человека), и ты не знаешь, что хуже — игнорировать это мероприятие или делать вид, что ты празднуешь, в месте, которое ты не можешь воспринимать как дом».

Как жить

Драма в том, что, согласно исследованиям, пожилые постояльцы действительно в среднем живут в пансионатах не очень долго. Например, одно из них, проведённое на информации о 1817 умерших пожилых людях, показало, что в среднем постояльцы в домах престарелых умирали в возрасте 83,3 года; медиана их пребывания в учреждении составляла пять месяцев, а в среднем они проживали там 13,7 месяца (такую разницу в цифрах авторы исследования объясняют разницей в результатах у мужчин и женщин и у людей с разным уровнем дохода). 53 % постояльцев умирали в течение полугода после переселения. Результаты сохранялись даже после того, как авторы учитывали разницу в возрасте, состояние здоровья и другие важные для исследования факторы.

Но значение имеет не только то, сколько проживёт пожилой человек, но и каким будет качество его жизни. Системы ухода за пожилыми людьми в разных странах очень различаются. Например, в Японии, где население активно стареет, система традиционно двигалась в сторону организации заботы со стороны родственников: государственные же гериатрические организации предназначались в первую очередь для тех, у кого нет родных или накоплений. С начала нулевых систему начали менять так, чтобы родственникам активно помогало государство (дневные центры ухода, помощь по дому, приходящие на дом медсёстры и кратковременная госпитализация). Правда, такой подход привёл к гораздо большим расходам, чем планировалось поначалу.

В США дома престарелых называются мягче, «центрами сестринского ухода» (nursing homes). Чаще всего в таких учреждениях есть круглосуточная помощь резидентам, но их форматы могут сильно отличаться друг от друга: одни похожи на больницы с постами медсестёр, другие больше напоминают многоквартирный дом с более расслабленной атмосферой, где нет жёсткого расписания, а постояльцы могут сами себе готовить.

Помимо этого в стране существует ещё и система «жилья с поддержкой» (assisted living). Фактически это «промежуточный этап» между самостоятельной жизнью пожилых людей и переездом в дом престарелых: резиденты живут в собственных квартирах, но им помогают с готовкой, уборкой и другими делами. Резиденты проводят здесь в среднем 2,5–3 года; позволить себе жить в резиденции могут далеко не все — например, ещё в 2004 году проживание стоило в среднем от 2100 до 2900 долларов в месяц.

В Великобритании вместо домов престарелых распространены «дома ухода» (care homes) — в эту категорию попадают учреждения не только для пожилых людей, но и для людей с инвалидностью и приюты для сирот. Оплата пребывания в них тоже будет не низкой, но есть, например, система отложенного платежа — чтобы пожилым людям не приходилось сразу продавать собственный дом.

В случае домов престарелых вопрос о внимании и уходе, условиях и комфорте стоит особенно остро. В новости регулярно попадают учреждения с очень плохими или даже смертельно опасными для постояльцев условиями. Например, этой зимой в Перми после проверки прокуратуры и министерства возбудили дело против владельцев дома престарелых: уполномоченный по правам человека в Пермском крае Павел Миков сообщил, что во время проверки «вскрылось несколько смертей на фоне ужасных условий жизни». По словам родственника одного из постояльцев, после жалобы которого и было возбуждено дело, в учреждении пожилых людей избивали, привязывали к кроватям и поили водой из скважины, которая находится рядом с канализацией. Год назад в Красноярске в частном пансионате произошёл пожар, в котором погибли три человека, некоторые из постояльцев учреждения не могли передвигаться самостоятельно. Такие громкие случаи не редкость и в других странах. В домах престарелых могут жестоко обращаться с постояльцами или пренебрегать их нуждами (в видео, снятом журналистами BBC, пожилая женщина несколько часов кричит и просит персонал помочь ей с туалетом — но безрезультатно); в некоторых учреждениях даже случались изнасилования пожилых людей.

Причины проблем в сфере ухода за пожилыми людьми в разных странах бывают общими. Например, выгорание и перегрузки персонала: уход за пожилыми людьми — тяжёлый, непрестижный и малооплачиваемый труд вне зависимости от географии. По мнению экспертов, стремления как можно скорее «избавиться» от постояльцев у персонала учреждений нет (от этого страхуют подушевое финансирование и проверки), но это не всегда спасает от равнодушия и некомпетентности. Многие сотрудники домов престарелых в России не обладают нужными знаниями для ухода за пожилыми людьми и не проходили профессиональную подготовку. Человек без специального образования и медицинских навыков может относиться к постояльцам внимательно, но пропустить серьёзные симптомы и состояния, например обезвоживание или резкий скачок температуры.

«Любой работник расскажет вам, что после трёх месяцев резиденты закрываются в себе и начинают стремительно угасать»

Выгоранию способствует и плохое финансирование (в Великобритании из-за низких зарплат в некоторых домах престарелых кадры могут меняться каждые четыре недели): в ситуации, когда персоналу не хватает элементарных средств ухода, у него нередко пропадает мотивация.

Вопреки распространённому мнению, бесплатных домов престарелых в России нет: государственные учреждения забирают значительную часть пенсии постояльцев, чаще всего 75 %. Качество ухода часто напрямую зависит и от финансирования. Например, в известной сети частных пансионов Senior Group ориентируются на опыт израильских специалистов — стремятся к тому, чтобы каждый из постояльцев стал мобильным в меру возможностей, обеспечивают комфортную обстановку, дают постояльцам возможность общаться не только с врачами, но и, например, с психологом. При этом стоимость проживания в пансионате составляет сто тысяч рублей в месяц и выше. Найти частный гериатрический центр, соответствующий принципам доказательной медицины и с тщательно оборудованными помещениями, с более низким ценником трудно. Тем, кто не может позволить себе такие расходы, скорее всего, отчасти придётся пожертвовать комфортом близкого человека. При этом не исключено, что даже в самых комфортных условиях человек может воспринимать пансионат как тюрьму, злиться на родственников и не хотеть там жить.

В том, как наладить систему ухода за пожилыми людьми, вопросов пока больше, чем ответов. Действительно ли пожилому человеку лучше жить в компании людей своего возраста, чтобы ему было с кем общаться — или важнее оставаться на прежнем месте, в привычных и комфортных условиях. Что нужно делать в первую очередь, чтобы улучшить систему гериатрического ухода — и чтобы больше людей могли обеспечить близким комфорт и нужный уровень ухода? «Совершенно необходима поддержка семей, ухаживающих за пожилыми людьми и людьми с инвалидностью: патронажные услуги обученных сиделок, школы родственного ухода, центры дневного пребывания, лучшее обеспечение средствами реабилитации. И совершенно необходимо улучшать уход в учреждениях», — считает Александра Кузьмичёва.

Пожалуй, единственный момент, который не вызывает сомнений, — решение о том, как поступить, нельзя принимать единолично; каждый случай уникален, и в каждом стоит ставить во главу угла самого пожилого человека и его интересы.

ФОТОГРАФИИ: schankz — stock.adobe.com, SusaZoom — stock.adobe.com