От исхода закулисной борьбы за Министерство просвещения зависит судьба президентской ставки на возрождение демографии и национальный суверенитет.
Холмогоров Егор
Перемена правительства это всегда время больших ожиданий и надежд, особенно в России, где властная вертикаль выстроена очень чётко, а большие перестановки во власти происходят крайне редко. Сочетающаяся с конституционной реформой большая перетряска Кабмина породила и амбициозные расчёты не только на смену персоналий во главе тех или иных ведомств, но и на изменение их политики и даже больше того – философии важнейших отраслей управления.
Особенно опасная ситуация сложилась вокруг Министерства просвещения. Российские либералы, как оппозиционные, так и провластные, вот уже три с лишним года не находят себе места в связи с тем, что кресло министра образования, а затем просвещения занимает Ольга Васильева. Консервативный педагог, твёрдо ориентированный на идею школы как на инструмент воспитания уважения к национальным и православным традициям, она неудобна слишком многим.
Фактически с самого начала работы в министерстве Ольга Юрьевна оказалась в своего рода осаде. Она вынуждена была не столько реализовывать свою программу, сколько обороняться – тут и кадровый голод, и практический саботаж, и разделение в 2018 году самого ведомства, которому под вывеской Минпроса оставили только школы. И тем не менее удалось сделать немало – усилена была роль федерального центра в образовании в регионах (прежде всего, в нацреспубликах, где вопрос преподавания, к примеру, русского языка стоит особенно остро), убраны были многие последствия «либеральной вольницы» в сфере учебников и программ, появились федеральные стандарты, ориентированные на русскую историю и русскую литературу, а не на воспитание «общечеловеков».
С того момента, как министром просвещения стала Ольга Васильева, появились стандарты подготовки на русском языке, а не просто воспитание «общечеловеков». Фото: Кирилл Зыков / АГН «Москва»
Каждый шаг Васильевой давался «кровью», и зачастую министерство вытанцовывало фигуру «шаг вперед – два шага назад». Но само наличие ясного видения целей, основательная философия и твёрдые ценности помогали делать столь нужную работу по созданию на длящихся уже три десятилетия постсоветских руинах новой национальной школы.
К сожалению, базовой философии Минпроса придерживаются в политической элите отнюдь не все. Слишком многим кажется, что образование – это не народное просвещение, а «оказание услуг населению», причём чем более «инновационными» (без всякого адекватного понимания содержания) будут эти услуги, тем лучше. Инновационность становится самоцелью.
К чему это приводит, я не так давно увидел в одной наиновейшей школе, где прекрасно оборудованный лингафонный кабинет для занятий английским языком был украшен прекрасного качества настенными росписями, центральным элементом которых был… не Шекспир, не Йейтс и даже не Гарри Поттер. А нарисованный в человеческий рост лидер группы Queen Фредди Меркьюри, погибший от приобретённого в результате гомосексуальной практики СПИДа автор изысканных песен о том, что Beelzebub has a devil put aside for me. Благонамеренные люди сделали красиво и наверняка очень гордились своей работой.
К сожалению, одержимость «инновационностью» стала для многих самоцелью того же порядка, что «борьба с насилием в семье» и другие столь же прогрессивные вещи. О том, какую конечную цель мы при этом ставим, уже и не задумываются.
Знаменем этой возводимой в фетиш инновационности, возможно и без всякой своей вины, стала Елена Шмелева, руководитель образовательного центра «Сириус», которую прочат в министры уже не первый раз. Наверняка «Сириус» замечательное место, в котором созданы все условия для того, чтобы максимально полно раскрывались таланты одарённых детей и Елена Владимировна замечательно умеет этим процессом управлять.
Как сделать так, чтобы дети, даже самые неодарённые, все-таки получили определённую сумму знаний и определённый формат воспитания? Фото: Komsomolskaya Pravda / Globallookpress
Но, увы, школьная педагогика в масштабах всей страны – это не развитие одарённых детей, и не внедрение инноваций. Это до некоторой степени прямо противоположная работа. Как сделать так, чтобы дети, даже самые неодарённые, все-таки получили определённую сумму знаний и определённый формат воспитания? Как наладить большой и сложный образовательный процесс, который является, прежде всего, системной бюрократической работой. Здесь нужен большой либо административный, либо педагогический опыт, а ещё лучше - серьёзный опыт школьного работника (удивительно, но полноценного опыта «шкраба» среди обсуждаемых в кулуарах кандидатов на пост министра вообще ни у кого нет).
Поэтому планы группировки, выдавливающей с министерского поста Ольгу Васильеву, используя даже срежиссированное недовольство фракции «Единой России» (из консервативной эта партия, как показал казус с СБН, буквально на глазах превращается в площадку для опасного либерального лоббизма), по большому счёту нереализуемы и опасны для долгосрочного развития страны. Экспериментировать с одарённым министром одарённых детей на миллионах школьников всё-таки слишком рискованно, тем более что Шмелева рискует оказаться в ещё большей изоляции в образовательно-административной среде, чем Васильева, у неё там ещё меньше веса, связей и понимания реальных организационных проблем. Да, она очень эффективный менеджер, но нужен ли именно этот навык сегодняшней, потерявшей своё главное предназначение школе - вот вопрос.
Дети должны знать историю нашей страны. Фото: Carsten Koall / Globallookpress
Поэтому закономерно, что в условиях либерально консервативного пата всё больше растут котировки главы Рособрнадзора Сергея Кравцова. Это опытный чиновник Минобраза, который стоял у истоков центральной реформы нашей образовательной эпохи, введения ЕГЭ, соответственно, отношение к нему варьируется в зависимости от того, как кто относится к этому «киту» современной российской школы.
Несомненным плюсом Кравцова является то, что он точно знает «как это работает», и набил за без малого два десятилетия в министерстве руку на управлении процессами. Как и Васильева, Кравцов считается сторонником унитарной школы, демонтажа того регионального хаоса, который рискует отразиться и на единстве нации. Наконец, показательно то, что чиновник осознает важность православной традиционной составляющей в российском образовании. В этом смысле запомнилась его речь перед выпускниками Московской духовной академии летом 2019 года:
Признание образования Московской духовной академии нужно нашему обществу и нашему государству. Вы, выпускники духовной академии, несёте нравственные основы обществу. Вы — нравственный фундамент нашего государства
Недостатком Кравцова эксперты считают его достаточно «технический» подход к школе. Если у Васильевой есть целостное видение будущего школы, то Кравцов, прежде всего, хороший администратор: какие поставят перед ним задачи, такие он и будет решать. Но если в самих задачах не будут достаточно чётко прописаны стратегические цели образовательной политики, машина будет идти без сбоев, но на холостом ходу. В этом смысле идеальной для будущего Минпроса была бы связка Васильевой как идеолога и Кравцова как технолога, но как эту связку организационно реализовать, пока непонятно.
В любом случае, российской школе сегодня лучше иметь над собой грамотного администратора без больших идей, чем замечательных людей с ошибочными идеями, находящихся под слишком мощным давлением либеральных политических групп, ставящих, как показали последние годы, цели, в принципе несовместимые с выживанием нации.
Придание российскому образованию либерального квазиинновационного уклона прямо противоречило бы тем целям, которые были сформулированы президентом в его послании и программе конституционной реформы. Фото: Игорь Иванько / АГН «Москва»
Придание российскому образованию либерального квазиинновационного уклона прямо противоречило бы тем целям, которые были сформулированы президентом в его послании и программе конституционной реформы: укрепление международного суверенитета России и демографическое возрождение страны. Ни той, ни другой задачи на платформе «образование как услуга» и «саморазвитие вместо воспитания» не решить. Российская школа только тогда сможет стать серьёзным фактором сохранения демографического потенциала страны, если она будет воспитывать человека традиции, думающего о ближних и обществе, связанного с национальной историей и культурой, а не ищущего «самореализации» инопланетянина.
Свежие комментарии