Возможно, когда-нибудь наши потомки будут считать, что Виктор Степанович был не политиком, а юмористом. Однако нам от этого не легче: для многих из переживших абсурдные ельцинские времена его тирады — смех сквозь слёзы... Подчас утверждают, что афоризмы Черномырдина В.С. ещё при его жизни стали крылатыми. Может быть, и так... Только летают они "низенько-низенько". По мне так смешными его фразы сделало присущее бывшему премьеру косноязычие. Впрочем,
друзья, судите сами:
*******
- А вот что касается, доживёт не доживёт — да все мы доживём. Доживём. В какой конфигурации? Должно быть, в хорошей конфигурации. И не надо делать из этого какой-то трагедии. (О выборах 2000 г.).
- А кто попытается мешать — о них знаем мы в лицо! Правда, там не назовёшь это лицом!
- А мы ещё спорим, проверять их на психику или нет. Проверять всех! (О депутатах Госдумы).
- А раньше где были? Когда думать было надо, а не резать сплеча семь раз… А сейчас спохватились, забегали. И все сзади оказались. В самом глубоком смысле. А Черномырдин предупреждал.
- Без меня Мамай по стране прошёл.
- Были у нас и бюджеты реальные, но мы всё равно их с треском проваливали.
- В нашей жизни не очень просто определить, где найдёшь, а где потеряешь. На каком-то этапе потеряешь, а зато завтра приобретёшь, и как следует.
- В харизме надо родиться.
- Вас хоть на попа поставь, хоть в другую позицию — всё равно толку нет!
- Ввяжемся в драку — провалим следующие, да и будущие годы. Кому это нужно? Кто в этом? У кого руки чешутся? У кого чешутся — чешите в другом месте.
- Вечно у нас в России стоит не то, что нужно.
- Вообще, странно это, ну просто странно. Я не могу это ещё раз, я не знаю и не хочу этого. Это не значит, что нельзя никого. Ну, наверное, кого-то, может быть, и нужно, кого-то вводить, кого-то выводить.
- Вообще-то успехов немного. Но главное: есть правительство!
- Вот Михаил Михайлович — новый министр финансов. Прошу любить и даже очень любить. Михаил Михайлович готов к любви. (О Задорнове).
- Вот мы там всё это буровим, я извиняюсь за это слово, Марксом придуманное, этим фантазёром.
- Вряд ли должность определяет или даёт мне какой-то вес. Ну куда же ещё больше нужно человеку, который все уже прошёл. Всё многое знает об этой жизни. Многое знаю. Может, даже лишнее.
- Все говорят, что недовольны итогами приватизации, и я недоволен, и не говорю.
- Всё имели? Мы всё имели? Встаньте, кто всё имел. Во-во-во, вот... вот вы имели.
- Всем давать — давалка сломается!
- Все те вопросы, которые были поставлены, мы их все соберём в одно место.
- Всё это так прямолинейно и перпендикулярно, что мне неприятно.
- Вы думаете, что мне далеко просто. Мне далеко не просто!
- Вы посмотрите — всё имеем, а жить не можем. Ну не можем жить! Никак. Всё нас тянет на эксперименты. Всё нам что-то надо туда, достать там, где-то, когда-то, устроить кому-то. Почему не себе?! Почему не своему поколению?! Почему этот, как говорится, зародился тот же коммунизм, бродил по Европе, призрак, вернее. Бродил-бродил, у них нигде не зацепился! А у нас — пожалуйста! И вот — уже сколько лет под экспериментом.
- Вы там говорили, а нам здесь икалось, но я и к этому отношусь нормально.
- Говорил, говорю и буду говорить: не станет Черномырдин, не произойдёт этого, как бы некоторые ни надеялись. Потому что, когда такие задачи стоят, когда мы так глубоко оказались, не время сейчас. Меня многие, я знаю, из-за того, что Черномырдин очень многим оказался, как в горле, как говорится. Но я всем хочу сказать, не говоря уж о Борисе Николаевиче, что пусть они не думают, что так легко. Ведь люди видят, кто болеет за судьбу, а кто просто занимается под маркой. Я знаю, кто тут думает, что пробил его наконец. Черномырдин всегда знает, когда кто думает, потому что он прошёл всё это от слесаря до сих пор. И я делаю это добровольно, раз иначе нельзя, раз такие спекуляции идут, что хотят меня сделать как яблоко преткновения. Это надо внимательно ещё посмотреть, кому это надо, чтобы вокруг Черномырдина создавать атмосферу. Все должны знать: сделанного за годы реформ уже не воротишь вспять!
- Да и я вон, в своем седле премьерском — только ветер в ушах.
- Да мы с вами ещё так будем жить, что наши дети и внуки нам завидовать будут.
- Депутаты все высказались, чтобы я шёл — избирался, точнее.
- Если бы я всё назвал, чем я располагаю, да вы бы рыдали здесь!
- Если делать — так по-большому!
- Если я еврей — чего я буду стесняться! Я, правда, не еврей.
- Естественные монополии — хребет российской экономики, и этот хребет мы будем беречь как зеницу ока.
- Есть ещё время сохранить лицо. Потом придётся сохранять другие части тела.
- Здесь вам не тут!
- И знаю опять, как можно. А зачастую, и как нужно.
- И кто бы нас сегодня ни провоцировал, кто бы нам ни подкидывал какие-то там Ираны, Ираки и ещё многое что — не будет никаких. Никаких не будет даже поползновений. Наоборот, вся работа будет строиться для того, чтобы уничтожить то, что накопили за многие годы.
- И не надо: Черномырдин то, Черномырдин сё. Черномырдин никогда и нигде, а всегда и везде… И всем. И когда надо было, пять лет бессменно, между прочим, а не то, что те.
- Изменений, чтобы дух захватывало, не будет. Иначе, чтобы кому-то что-то делать, нужно будет у другого взять или отобрать.
- Как кто-то сказал, аппетит приходит во время беды.
- Какую бы общественную организацию мы ни создавали — получается КПСС.
- Клинтона целый год долбали за его Монику. У нас таких через одного. Мы ещё им поаплодируем. Но другое дело — Конституция. Написано: нельзя к Монике ходить — не ходи! А пошёл — отвечай. Если не умеешь… И мы доживём! Я имею в виду Конституцию!
- Когда замминистра вдруг ни с того ни с сего делает заявление, что вот должны двести тысяч учителей, врачей сократить. Или у него с головой что-то случилось?.. Вот что может произойти, если кто-то начнёт размышлять. Другого слова не хочу произносить.
- Когда трудно, мы всегда протянем… то, что надо. (О «руке помощи» Украине).
- Кого на следующих выборах изберут, мы будем с тем и работать. А кто там нам по сердцу, кто там ниже сердца — это уже другой разговор.
- Корячимся, как негры. (О планах работы правительства в сентябре 1998 года).
- Кто говорит, что правительство сидит на мешке с деньгами? Мы мужики и знаем, на чём сидим.
- Локомотив экономического роста — это как слон в известном месте…
- Любимый отдых — охота. Всегда есть возможность походить, погулять, затаиться, ждать.
- Лучше водки хуже нет!
- Меня всю жизнь хотят задвинуть, всё пытаются задвинуть, задвигал только таких ещё нет.
- Мне как-то самому неудобно говорить, чем я стал новее. Увидите ещё, подождите, дайте разогреться.
- Много говорить не буду, а то опять чего-нибудь скажу.
- Много денег у народа в чулках или носках. Я не знаю, где — зависит от количества.
- Моя жизнь прошла в атмосфере нефти и газа. (О своей карьере от слесаря нефтеперерабатывающего завода до посла России на Украине, когда ему приходилось проводить переговоры по газовой проблеме).
- Мы будем проводить иностранную политику иностранными руками.
- Мы выполнили все пункты: от А до Б.
- Мы до сих пор пытаемся доить тех, кто и так лежит.
- Мы надеемся, что у нас не будет запоров на границе.
- Мы никуда не вступаем, нам нельзя вступать, мы как вступать начнём, так обязательно на что-нибудь наступим.
- Мы помним, когда масло было вредно. Только сказали — масла не стало. Потом на яйца нажали так, что их тоже не стало.
- Мы хотим идти вперёд, но нам всё время кое-что мешает.
- На любом языке я умею говорить со всеми, но этим инструментом я стараюсь не пользоваться.
- На ноги встанем — на другое ляжем.
- Надеюсь и дальше укрепить надежную двустороннюю связь, которую давно кое-кому пора наладить, а не так чтобы…
- Надо делать то, что нужно нашим людям, а не то, чем мы здесь занимаемся.
- Надо же думать, что понимать.
- Нам нет необходимости наступать на те же грабли, что уже были.
- Напугали бабу туфлями. С приличным каблуком. Меня это не волнует. (О своей работе послом России на Украине).
- Народ пожил — и будет!
- Наш президент — он уже, по-моему, лет пять или десять денег в глаза не видел. Он даже не знает, какие у нас деньги.
- Наша непосредственная задача сегодня — определиться, где мы сегодня вместе с вами находимся.
- Не надо народ ставить в безвыходное положение. Он и так уже давно там.
- Не надо умалять свою роль и свою значимость. Это не значит, что нужно раздуваться здесь и, как говорят, тут махать, размахивать кое-чем.
- Некоторые принципы, которые раньше были принципиальны, на самом деле были непринципиальны.
- Нельзя думать и не надо даже думать о том, что настанет время, когда будет легче.
- Но если говорить о сегодняшнем заседании, то я дал бы, конечно, удовлетворительную оценку. Я других оценок вообще не знаю.
- Но мы подсчитаем, и тогда все узнают. И мы в первую очередь. А если кто слишком умный, пусть сам считает, а мы потом проверим. И доложим куда попало.
- Но пенсионную реформу делать будем. Там есть где разгуляться.
- Но я не хочу здесь всё так, наскоком: сегодня с одним обнялся, завтра с другим, потом опять — и пошло-поехало. Да так и до панели недалеко…
- Ну, кто меня может заменить? Убью сразу… Извините.
- Обвиняют в чём? В коррупции? Кого? Меня? Кто? США? Чего они там вдруг проснулись?
- Отродясь такого не видали, и вот опять!
- Посты вице-премьерские в такое время, как наше, — это всё равно, что столб, на котором написано: «Влезешь — убьёт!»
- Правительство — это не тот орган, где, как многие думают, можно только языком.
- Правительство обвиняют в монетаризме. Признаю — грешны, занимаемся. Но плохо.
- Правительство поддерживать надо, а мы его по рукам, по рукам, всё по рукам. Ещё норовим не только по рукам, но ещё куда-то. Как говорил Чехов.
- При мне бывало и хуже, но не до такой же степени! (О шахтёрских забастовках при Кириенко).
- Прогнозирование — чрезвычайно сложная вещь, особенно когда речь идёт о будущем.
- Произносить слова мы научились. Теперь бы научиться считать деньги.
- Пусть это будет естественный отбор, но ускоренно и заботливо направляемый. (Об увольнениях членов правительства).
- Работающий президент и работающее правительство — так это ж песня может получиться.
- Рельсы мы за шесть лет проложили, теперь дело за локомотивом. И чтобы рулевой был… с головой. Чтобы не вагоны им двигали, а он их тащил.
- Реформы в России — это не автомобиль. Захотел — остановился, захотел — вновь сел и поехал! Так не бывает!
- Рубль при мне обвалился? Вы что, ребята? Когда ж вы это успели всё? Наделали, значит, тут кто-то чего-то, теперь я и рубль ещё обвалил! (О кризисе 1998 года).
- С налоговым сюрреализмом надо кончать.
- Сегодня мировая система финансовая понимает, что происходит в России, и не очень хочет, чтобы здесь было… ну, я не хочу это слово употреблять, которым я обычно пользуюсь.
- Сегодня ничего, завтра ничего, а потом спохватились — и вчера, оказывается, ничего.
- Сегодня оказался там, завтра окажется ещё в одном месте…
- Сейчас историки пытаются преподнести, что в тысяча пятьсот каком-то году что-то там было. Да не было ничего! Все это происки!
- Секс — это тоже форма движения.
- Сказано — сделано. Не понял — переспроси. Не понял с первого раза — переспроси ещё раз. Но выполняй. Не можешь — доложи, почему не выполняешь, по какой причине. Другого от вас ничего не требуется.
- Слышите, что ждут от нас? С-300. Это мы знаем, что это такое. Это не дай бог. Сегодня С-300. А завтра давай другое. А послезавтра третье. Вот это что такое. (О балканском конфликте).
- Страна не знает, что ест правительство.
- У меня к русскому языку вопросов нет.
- У меня приблизительно два сына.
- У нас ведь беда не в том, чтобы объединиться, а в том, кто главный.
- У нас ещё есть люди, которые очень плохо живут. Мы это видим, ездим, слышим, читаем.
— Успеваете ли вы заметить красивых женщин?
— Успеваю. Но только заметить. Ничего больше. О чём горько сожалею.
- Учителя и врачи хотят есть практически каждый день!
- Хотели как лучше, а получилось как всегда. (На пресс-конференции от 6 августа 1993 года по поводу денежной реформы июля—августа 1993 года).
- Что говорить о Черномырдине и обо мне?
- Что ни делаем, получается КПСС либо автомат Калашникова.
- Что я буду втёмную лезть. Я ещё от светлого не отошёл.
- Эти выборы обернулись для нас тяжёлым испытанием. Это никогда больше не должно повториться.
- Это не тот орган, который готов к любви.
- Этот вопрос ни один Черномырдин сам с собой не обсуждал, у меня и прав таких не было.
- Я вообще далёк от мысли.
- Я господина Буша-младшего лично не знаю, но вот с отцом его, господином Бушем-старшим я знаком и жену его, господину Буш тоже знаю.
- Я готов и буду объединяться. И со всеми. Нельзя, извините за выражение, всё время врастопырку.
- Я готов пригласить в состав кабинета всех-всех — и белых, и красных, и пёстрых. Лишь бы у них были идеи. Но они на это только показывают язык и ещё кое-что.
- Я над афоризмами не размышляю, они у меня сами вылетают.
- Я тоже несу большую нагрузку. И у меня тоже голос сел. А я ведь даже вчера не пил. И другого ничего не делал. Я бы это с удовольствием сделал.
Источник
Свежие комментарии