Прощание с флaменко Антонио Гадеса

Красавица-яхта вспыхивала на солнце золотой надписью "Антонио Гадес" и плавно раскачивалась в такт упругим волнам, словно танцевала под шум моря и протяжные крики чаек.

Антонио родился во время гражданской войны в Испании. Лет в шестнадцать вступил в компартию. Его отец Эстеве Роденас воевал в рядах республиканцев против Франко и на фронте лишился глаза. После войны семейство Роденас ютилось в убогой комнатенке на окраине Мадрида; мать работала за гроши на обувной фабрике, а отец, который по инвалидности оставался дома, поучал сына, показывая на проезжавшие мимо машины:
– Вот эти господа нас с тобой ограбили, Тони, и эти... они просто едят наш хлеб и эксплуатируют наш труд.
Антонио тогда не понимал примитивного коммунизма отца, но хорошо запомнил, как Эстеве нахваливал Кубу: мол, там свобода, социализм, счастье. Это запало юнцу в душу.

– Все будет как всегда, Тони, как всегда, похлопывая Гадеса по плечу, повторял Рауль, вводя гостя в залитый солнцем беленый двухэтажный дом. Гадес всегда останавливался здесь, бывая в Гаване. Комнаты были обставлены аскетично: никакой роскоши, лишь самое необходимое. Гадес признавал только два цвета - белый и черный. Эта черно-белая гамма сопровождала его повсюду: и в быту, и в одежде. И здесь, у Кастро, так же: белая мебель и темные тяжелые шторы, чтобы не так слепило солнце.
Рауль устроил Гадеса в саду под цветущими магнолиями. 
"Гитару, сигары, вина!" - заказал Антонио кухарке Марии. 
– Ты думаешь, Рауль, мы еще повоюем? – вымученно улыбаясь, выдавил Антонио.
– На войне как войне, брат, еще как повоюем! – Рауль подмигнул Гадесу и поспешил отвернуться.
Про себя он подумал: слава богу, Фидель в отъезде и не видит, как сильно сдал их друг.
Обычно приезжая в Гавану, Антонио нравилось находиться в толпе веселых людей, объединённых единым порывом, энтузиазмом, верой - так ему, по крайней мере, виделось со стороны. Кроме того, здесь поощряли художественный эксперимент, а в Испании из властей почти невозможно выколотить деньги на истинное искусство – только на коммерческую дешевку. Гадес, может, и остался бы здесь, но увы: фламенко по-настоящему могут танцевать только испанцы... 

Но он остался здесь фигурой из бронзы на Соборной площади напротив Кафедрального собора. Фигура Гадеса изображает его наблюдающим за прохожими Гаваны, как некогда он любил этих людей, приезжая сюда.

Гадесу вспомнилось, как его отец перед смертью вот так же не мог затянуться сигаретой – задыхался. Отец... Скоро, совсем скоро они увидятся. Своего старика Антонио очень любил. В одиннадцать лет он самовольно бросил школу, чтобы не сидеть на шее родителей.
Сначала малолетний разбойник пытался зарабатывать честно – чистил обувь прохожим на улице, отирался на базаре и подносил хозяйкам сумки с провизией, никогда, впрочем, не упуская случая утащить что-нибудь съестное, потом устроился мальчиком на побегушках в какую-то дешевую гостиницу, потом - ассистентом тореадора. Но когда его хозяина разорвал бык, отец потребовал, чтобы Антонио даже близко не подходил к арене. 
Пришлось пуститься на поиски иного заработка. Неподалеку от Королевской площади нищие музыканты играли на своих шарманках, гитарах, дудочках, и Тони часто видел, как дети, по виду такие же оборванцы, как он сам, танцевали под эти неприхотливые звуки, а прохожие щедро бросали им монеты. Тони тоже осмелился выступить и нахально бросил свой потрёпанный беретик перед шляпой слепого музыканта: мол, кто кого. Не прошло и часа, как в его беретике уже весело позвякивали монеты. Но пока он подсчитывал свои денежки, кто-то больно схватил его за ухо: оказалось, тут царили свои законы. Спас его какой-то долговязый сеньор, назвавшийся Гарри Флемингом. Он заявил Тони, что продюсер и разыскивает талантливых танцовщиков для своего кабаре.
Флеминг работал в одном из знаменитых ночных кабаре Мадрида, где посетителей развлекали нехитрой смесью простых танцевальных номеров, акробатики и стриптиза. Здесь Тони впервые узнал, что, оказывается, чертовски хорош собой, до такой степени, что девчонки из кордебалета готовы пожертвовать солидным клиентом с толстым кошельком, только чтобы позволить смазливому юнцу потискать себя. Неизвестно, что было бы с Тони дальше, если бы на одном из выступлений его не "открыла" знаменитая испанская танцовщица Пилар Лопес, руководившая известной на всю страну танцевальной труппой.

И началась мука... По шесть-восемь часов изнемогал Антонио у балетного станка. 36 батманов, 64 деми-плие, бессчетное количество прыжков... Пилар пыталась вбить в ученика не только азы народного испанского танца, но и основы академического балета. В пятнадцать лет Антонио уже был солистом труппы Лопес, и Пилар решила переименовать ученика: из банально звучащего Антонио Роденаса он превратился в звучного Антонио Гадеса.Пилар Лопес посвятила юнца во все тайны древнего ремесла, дала ему сценическое имя, вывела в первые танцовщики и позволила почувствовать себя хореографом, сделав соавтором своего балета "Колдовская любовь". 

Как-то Пилар пригласила Антонио в одно старинное кафе, где пела и танцевала еще ее сестра, знаменитая исполнительница фламенко Архентинита. В Мадриде таких кафе уже практически не осталось. По вечерам сюда стекался народ пропустить стаканчик домашнего вина, закусить дешевыми тапасами, побалагурить, пошуметь, попеть и потанцевать. Ближе к полуночи хозяин вынес несколько гитар и передал желающим. Сначала они лениво пощипали струны, потом пальцы задвигались активнее, и вот уже вступило несколько голосов – полилось гортанное, низкое, протяжное пение. Из-за столиков поднялись несколько немолодых тяжеловатых женщин и начали медленно двигаться под пение мужчин. Антонио, притаившись в углу, наблюдал за происходящим. Через час пели и танцевали все посетители кафе, причем это были не профессиональные танцовщики, а обычные люди. Но как они пели и танцевали!

Как-то Пилар пригласила Антонио в одно старинное кафе, где пела и танцевала еще ее сестра, знаменитая исполнительница фламенко Архентинита. В Мадриде таких кафе уже практически не осталось. По вечерам сюда стекался народ пропустить стаканчик домашнего вина, закусить дешевыми тапасами, побалагурить, пошуметь, попеть и потанцевать. Ближе к полуночи хозяин вынес несколько гитар и передал желающим. Сначала они лениво пощипали струны, потом пальцы задвигались активнее, и вот уже вступило несколько голосов – полилось гортанное, низкое, протяжное пение. Из-за столиков поднялись несколько немолодых тяжеловатых женщин и начали медленно двигаться под пение мужчин. Антонио, притаившись в углу, наблюдал за происходящим. Через час пели и танцевали все посетители кафе, причем это были не профессиональные танцовщики, а обычные люди. Но как они пели и танцевали!

В тот вечер он впервые понял сущность фламенко: это жизнь через танец, и, как у всякого действия в жизни, у танца тоже должен быть реальный повод. Нельзя станцевать любовь, если ты не влюблен, ненависть - если не ненавидишь, ревность - если не ревнуешь. 
Антонио уходит от Пилар и собирает свою труппу.

Антонио Гадес, сухощавый, замкнутый, в одиночку сражающийся с творческими муками, шумной ордой артистов и собственными страстями, выбрал для себя постоянную партнершу по танцу самую некрасивую из танцовщиц, но самую талантливую - Кристину Ойос. С ней он танцевл 20 лет.

Судьба была к нему благосклонна. Труппа Гадеса исколесила весь мир. Первые же его постановки по произведениям Лорки получили всемирное признание, хореографа приглашали на постановку лучшие мировые театры (пример подал миланский "Ла Скала") и осыпали всевозможными призами. Гадес был своим в компании мировых звезд - в гала-концертах темпераментным испанцем разбавляли классический танец Алисии Алонсо (здес, о которой я упоминала) и Рудольфа Нуреева. 

Сальвадор Дали, Гадес, Гала.

Он водил дружбу и с Пабло Пикассо и Хуаном Миро, работал так же настойчиво и истово, но придерживался более романтического взгляда на искусство и главное - на жизнь. 
Кроме Танца, у Антонио Гадес были еще две страсти: женщины и коммунизм. Его связь с так называемым слабым полом была такой интенсивной и бурной, как и его танец. В 1964 он вступил в брак с Марухитой Диас, с которой он развелся спустя 20 месяцев. Вскоре, Гадес знакомится с Сандрой Леброуч, эта связь была более продолжительной, хотя в 1969 уже он был в руках другой балерины, Пилар Сан Клементе, которая работала в его компании до 1971 и с той, у которой родилось от Антонио двое детей и на которой он не женился...
Пепа Флорес по прозвищу Марисоль, певица фламенко и будущая вторая жена Гадеса, когда-то преподнесла его танцовщикам один из лучших уроков как провоцировать чувства.
Марисоль влюбилась в Гадеса с первого взгляда, увидев его у общих друзей. Антонио был там с женщиной и не обратил особого внимания на горячие взгляды, которые Марисоль посылала ему через стол. Когда Гадес столкнулся с ней в коридоре, она отдавила ему ногу острым каблуком. Общий друг Пако де Лусия, перехвативший взгляд Марисоль, смеясь, заметил: "Смотри, Тони, эта если глаз положит – держись!" 

Антонио Гадес и Пако де Лусия

Марисоль и Антонио

Через пару дней у Гадеса в небольшом театре был спектакль "Кармен". Действие шло довольно вяло, и Гадес свирепел, предвкушая, какую взбучку устроит своим лентяям. Начался его дуэт с Кристиной Ойос. За кулисами Антонио успел осыпать ее такой бранью, что Кристина вмиг собралась. На сцене их тела уже разговаривали друг с другом, каблучная дробь спора, ревности переходила в пластику примирения, любовных объятий и, наконец, страсти. Кристина возбудила его, ей-богу. И вдруг на сцену ворвалась какая–то женщина в длинной цветастой юбке с распущенными волосами. Властно топнув ногой, она встала между Гадесом и Ойос. Секунду прислушивалась к гитарному перебору и вдруг запела низким хрипловатым голосом, уперев руки в бока и наступая на Ойос. Это была Марисоль. Опешивший Гадес отступил к краю сцены. Глаза Марисоль горели ревностью и злобой. Она пела, оттесняя танцовщицу все дальше и дальше. В конце концов Кристина решила, что Гадес все это подстроил – с него станется! – и стремительными движениями стала наступать на незваную гостью. Это был невероятный поединок. Марисоль стремилась убить соперницу голосом, Ойос – танцем. Под последние музыкальные такты Марисоль выхватила из–под юбки воображаемый навахо и замахнулась на соперницу. Зал взревел от аплодисментов. 
Не могу не показать вам эту красавицу (здесь она исполняет цыганскую зорангу (песню) на стихи и музыку Лорки, в переводе о том, что если бы в сутках было 27 часов, то мне не хватило бы еще 3-х, так не хочу уходить из твоих объятий).

Они были достойной парой и жили страстями в полном смысле этого слова.
К тому моменту, когда Антонио и Марисоль решили пожениться, у них уже было три дочери – Мария, Тамара и Селия. Свадьбу играли здесь, в Гаване, в 1982 году, и Фидель Кастро был у них шафером. Гуляли неделю, так гуляли, что Фидель отменил три важных правительственных совещания и чуть не влип в очередной международный конфликт. Кто-то заснял свадьбу на пленку, вот это был спектакль! Вспотевший Фидель Кастро, танцующий фарруку против Антонио Гадеса! Хриплый мощный голос Марисоль, которому подпевали двести женщин-гостей, кажется, перекрыл все остальные звуки города. Для гаванцев свадьба Гадеса была чуть ли не национальным праздником, о ней официально объявили по телевидению. Во всех домах кубинцев чокались за "второе счастье" Антонио.

Фидель Кастро, Марисоль, Антонио, Алисия Алонсо.

А в 80-е Гадес стал в СССР настоящим кумиром. Еще бы - фильмы-балеты Карлоса Сауры можно было беспрепятственно смотреть в наших нещедрых на западное кино кинотеатрах. Саура слыл прогрессивным режиссером, а Гадес - сын испанских коммунистов, боролся с режимом Франко и жил на Кубе, а само фламенко проходило по разряду достояния простых испанцев. Полноправной частью мировой культуры танец сделал только Антонио Гадес и только благодаря режиссеру Карлосу Сауре, у которого Гадес поставил три гениальных спектакля. Но если бы "Кровавая свадьба" (1981), "Кармен" (1983) и "Колдовская любовь" (1985) были обычными (пусть и великолепно снятыми) танцевальными иллюстрациями к Мериме и Гарсиа Лорке. В этих фильмах, снятых в репетиционных залах и вытаскивающих на всеобщее обозрение человеческую кухню лицедейского мира, наиболее интересным были танцовщики и танцовщицы, играющие себя.

Репетиции с девяти утра до пяти вечера, в семь – на сцену. И так каждый день. Гадес выходил из себя и орал на танцовщиков просто потому, что устал, мало спит и чуть не каждую ночь проводит в перелетах. "Он дрессировал нас, как зверей в цирке, был совершенно бешеный. Иногда заставлял повторять прыжки по триста раз", – вспоминал один из артистов. Люди не выдерживали и уходили, а новых исполнителей найти и подготовить было не так-то просто. 

Карлос Саура, Марисоль, Антонио, Лаура дель Соль, с сигаретой - Пако де Люсия.

Труппу приглашали выступать по всему миру, писали восторженные рецензии, брали бесконечные интервью... В общем, их превратили в рабов шоу-бизнеса, но это Антонио понял позднее...
Прославленный танцовщик был награжден в Гаване высшей наградой Кубы для фигур искусства и культуры - орденом Хосе Марти. Gades и Marisol были, в течение многих лет, лучшей витриной Коммунистической Испанской Партии. Фидэль Кастро обожал Гадеса, называя его "Достоянием Человечества". Даже после 90-х Антонио Гадес отрицал с постоянным упорством, что коммунизму нанесли поражение: "Она, цель коммунизма, не закончилась, они ее сами постарались разломать. Я остаюсь с моими идеалами, с которым я всегда был, которые, думаю, стали моим началом!".

Газеты называли Гадеса не только "ортодоксальным коммунистом", но и главным сердцеедом Испании. А было, было, и сколько было!... 
Сколько букетов с записочками кинули к его ногам прекрасные дамы! Как-то отчаянная бабенка в темноте на улице пустила ему в лицо газ и, пока он приходил в себя, осыпала поцелуями! 

Зимой 1986 года он ушел с утра на репетицию, оставив спящей жене записку: "Дорогая, не вернусь к обеду ни сегодня, ни через год. Береги себя. Тони". Ему осточертели изо дня в день повторяющиеся скандалы. Тем более по этой части Марисоль была неизобретательна: битье посуды и истошные вопли – вот, собственно, и весь ее репертуар. 
Однако, танцовщик нашел новую любовь в швейцарке Даниелы Фрей, от которой он сбежал в 1996. Про его связи с противоположным полом он сказал в одном интервью: "Никогда я не имел смысла владения женщиной; я не считаю, что какая-либо женщина должна быть моей". 

* * * *

Гадесу еще не исполнилось и шестидесяти, когда однажды вечером, стоя под душем, он внезапно потерял сознание. А потом началась вся эта дребедень: врачи, больницы, сочувственные многозначительные лица... Мямлили ему какую-то жалкую чепуху: мол, вы переутомились, вам бы отдохнуть... Несколько лет назад, когда стало ясно, что теперь ему нужна только сиделка, он женился в четвертый раз на своей преданной поклоннице Эухении. Хорошая женщина, но как же она утомила его своей заботой! Грустно, однако, кончается жизнь!

– Отец, я решил, что все–таки стану тореадором, – бормочет Антонио, не замечая, что люди в белых халатах перекладывают его на носилки. За впавшим в беспамятство Гадесом прилетела жена, и Рауль Кастро распорядился предоставить частный самолет, чтобы довезти больного до Мадрида. С Фиделем Антонио так и не увиделся. Антонио Гадес умер в мадридской больнице 20 июля 2004 года.
А его прах был похоронен в Национальном Пантеоне Героев Революции, на мемориальном кладбище в Гаване. Сам Гадес попросил похоронить себя на Кубе.