Предлагаю хоть ненадолго отвлечься от размышлений насчет неизбежного апокалипсиса, а то ведь и крыша начнет тихо съезжать. Лучшая тема для отвлечения - исторические знаменитости. Итак, окунемся ненадолго в атмосферу Парижа эпохи знаменитой французской революции 1789-1794 годов.
Собственное имя основательницы идеи феминизма — Анна Тервань.
Её называли «Мессалиной французской революции». Была большой поклонницей республиканского строя. Часто выступала на площадях и в клубах перед революционерами.Она родилась в 1762 году Люксембурге, в маленькой деревушке Маркур, и ее звали Анн-Жозефа де Теруань.
Прежде чем вступить на политическую стезю Франции, эта будущая амазонка вела бурную и довольно обеспеченную жизнь содержанки.
Всё началось для неё в тот день, когда она стирала бельё в Маасе, распевая народную песенку. Молодой англичанин, милорд Спайнстер, проезжавший по мосту, увидел её, пришёл в восторг и решил немедленно познакомиться. Он сказал, что восхищён её голосом, внимательно разглядывая при этом молодую грудь, выглядывавшую из корсажа.
Девушка обладала покладистым нравом. Узнав, с кем имеет дело, она с радостью последовала за англичанином сначала в Спа, а потом в Лондон, где начала учиться музыке и пению.
В Англии она появлялась со своим любовником в самых сомнительных местах.
Через некоторое время Теруань захотелось побывать во Франции. Спайнстер увёз её в Париж, где любовники продолжали весёлую жизнь. На одной из оргий молодая женщина встретила шевалье Дубле, маркиза де Персан, и стала его любовницей.
Став содержанкой сразу двоих мужчин, Теруань сняла дом, завела многочисленную прислугу, наняла экипажи, купила меха и взяла имя Кампинадос. В 1785 году она завела третьего любовника, тенора Джакомо Давида, и решила ехать вместе с ним на концерты в Италию. Но певец, едва не потерявший голос после бурной ночи любви, поспешно покинул Францию, чтобы вырваться из её жадных объятий.
Разочарованная Теруань вернулась со Спайнстером в Англию, где возобновились их ночные развлечения.
В 1786 году обожавшая музыку Теруань стала любовницей тенора Тендуччи, по которому сходили с ума все женщины Европы. У этого певца был более сильный голос, чем у Джакомо Давида. Однако он тоже беспокоился о своём верхнем «до», поэтому после каждого «любовного дуэта» вскакивал и делал несколько рулад. Проверив таким образом состояние своих связок, он возвращался к Теруань.
Проведя вместе немало утомительных ночей, любовники отправились в Италию, где Анн-Жозефа довольно скоро стала любовницей одного местного банкира. А Тендуччи, от которого осталась одна тень, уехал в Геную, где начал быстро набирать вес.
Предоставленная самой себе, Теруань начала переходить из одних рук в другие.
В 1789 году, когда объявили о созыве Генеральных штатов, Анн была в Неаполе. Подумав, что там она сможет испытать такие сильные эмоции, которые «погасят сжигавший её огонь», Теруань продала драгоценности и отправилась в Париж.
11 мая она устроилась на улице Старых Августинцев, решительно настроенная «любить родину так же сильно, как она любила мужчин».
Она сразу же начала посещать сад Пале-Рояля, бывший центром всех бурных событий.
Когда 14 июля 1789 года в Париже в ответ на отставку министра финансов начались стихийные митинги, приведшие в конечном счете к захвату королевской тюрьмы Бастилии, Анн, по одной из версий, участвовала в штурме. Она ездила по улицам Парижа верхом и с оружием, а одевалась так, как, по мнению тогдашних историков, выглядели амазонки: короткий плащ, панталоны, на ногах — сандалии.
5 октября 1789 года Теруань возглавила «поход на Версаль» (резиденцию короля). Она скакала впереди разъяренной толпы из нескольких тысяч женщин, которых впоследствии назовут «амазонками революции» — аналогичное прозвище закрепится и за самой де Мерикур. «Это женщина-лидер, которая может возглавить движение. Она среди народа, она замечена», — объясняет историк Жан Тюлард. Философ Мишель Онфрай добавляет, что поведение Теруань — это «феминизм действия, который показывает, что женщины — такие же люди, как другие, что они могут делать то, что делают мужчины, так же хорошо, как это делают мужчины, — и даже иногда лучше».
В первые годы после революции она была очень популярна в Париже, но ее почти сразу невзлюбили набиравшие силу якобинцы. В конце 1790 года они стали требовать арестовать её, но, вовремя предупреждённая, она бежала в Голландию, а оттуда в Люттих. Из Люттиха и Кобленца тотчас стали поступать на неё доносы австрийскому правительству от эмигрантов, называвших её «кровожадной гетерой, предводительницей парижских людоедов».
В январе 1791 года австрийцы её арестовали и, продержав несколько месяцев в тюрьме, выпустили на свободу по личному распоряжению короля Австрии Леопольда. Она поспешила в Париж, где вновь ударилась в революционную деятельность. Часто ее поступки были противоречивы: Теруань критиковала излишнюю жестокость революционеров (так называемые "сентябрьские казни"), но однажды, увидев на улице журналиста Сюло, который высмеивал ее в своей газете, крикнула толпе: "Это роялист!". Разъяренная толпа тут же линчевала журналиста, буквально разорвав его на части.
В 1792 году Теруань де Мерикур была так популярна в столице Франции, что ей хотели даже дать право присутствия в законодательном собрании с совещательным голосом, но предложение не прошло. Тогда впервые в мировой истории Теруань начала выступать с идеями феминизма. Она требовала для женщин равных прав с мужчинами и допуска в выборные органы власти, что ранее считалось немыслимым, и принялась создавать феминистские клубы.
Это вызывало раздражение со стороны пришедших к власти якобинцев. Парадокс якобинцев заключался в том, что в политике они были самой радикальной партией, уничтожившей (на тот момент) королевскую власть и религию, а во всем остальном пытались изображать из себя традиционалистов. Это делалось ради привлечения симпатий весьма консервативного "третьего сословия" (крестьянства и мещанства), составлявшего большинство населения страны. К тому же, якобинцы пытались во всем подражать ранее победившим в Америке повстанцам Джорджа Вашингтона, с которыми пытались вступить с союз и почти под копирку переписали их Конституцию.
Поэтому жены и дочери якобинцев считали феминистские идеи преждевременными, оставались привержены семейным ценностям, носили традиционную женскую одежду и порицали сторонниц Теруань, имевших пристрастие к ношению оружия и мужских костюмов. На улицах революционного Парижа были часты массовые женские драки, где стенка на стенку сходились представительницы двух враждующих течений.
У большинства якобинцев просто чесались руки "разобраться" с Теруань, отправив ее на гильотину. Спасало ее лишь личное заступничество Марата, бывшего до Робеспьера вождем этой партии. Он пытался по-отечески вразумить ее на предмет того, что революция - это такая штука, где большие дяди играют во взрослые игры, а все остальное уже потом. Одна из историй их общения (правда, не имеющая подтверждения) звучит так. Марат был физически безобразен, а Теруань считала себя самой красивой женщиной революционной Франции. Создательница идеи феминизма написала ему письмо: "Я хотела бы родить от вас ребенка, чтобы он унаследовал ваш ум и мою красоту". На это Марат ответил: "Пожалуй, нам не стоит пробовать. Вдруг он унаследует мою красоту и ваш ум?". Впрочем, это же высказывание приписывают Бернарду Шоу в общении с одной из поклонниц.
Неудача ее проекта по установлению в революционной Франции гендерного равноправия заставила Теруань прибегнуть к последнему, самому мощному и самому термоядерному доводу всех феминисток: в знак протеста против половой дискриминации она перекрыла всем своим близким знакомым "доступ к телу", призвав к тому же своих сторонниц. Но не совсем понятно, на какой результат была рассчитана эта сексуальная забастовка в духе пьесы Аристофана "Лисистрата". Встречалась она с жирондистами и атеистами, которые как раз ее поддерживали, а недруги-якобинцы с ней не встречались и даже того не жаждали, поэтому всей тяжести наложенных санкций так на себе и не почувствовали.
Взаимная нелюбовь с якобинцами и их женами закончилось для Теруань де Мерикур плохо. Первую в мире феминистку отловили на улице несколько женщин-якобинок, обвинили в симпатии к арестованным жирондистам (объявленным врагами народа) и прилюдно высекли розгами.
Столь жестокое публичное унижение сыграло для эмоциональной Теруань роковую роль. У нее быстро начало развиваться психическое расстройство, и весь остаток жизни она провела в лечебнице для душевнобольных. Но именно это спасло ее от смерти на гильотине, куда вскоре стали отправлять всех заподозренных в поддержке жирондизма. После гибели благоволившего к Теруань Марата в июле 1993 года вождем якобинцев стал Робеспьер, который на дух не выносил де Мерикур и других феминисток. Новый лидер страны распустил "Общество революционных женщин-республиканок", а Конвент постановил, что созданные Теруань феминистские клубы и ассоциации являются незаконными. Якобинцы строго предписали женщинам оставаться дома и заботиться о своих семьях, оставив государственные дела мужчинам. Женская грудь рассматривалась как естественный признак того, что женщинам должно быть запрещено избирательное право и обладание политической властью; по мнению якобинцев, роль женщин должна была сводиться к домашней сфере и материнству.
Надо сказать, что ей еще повезло родиться в нужное время и в нужном месте. В той же Америке уже упомянутые революционеры-вашингтоновцы в своей массе были протестантами-пресвитерианами, еще недавно их дедушки регулярно развлекались в Бостоне кострами с "ведьмами", да и самим внукам наверняка иногда это тоже было не чуждо, поэтому в той среде у Теруань проблем было бы побольше. На фоне бурлящих революциями Европы и Америки единственным островком свободы слова могла бы выглядеть русская казачья станица где-нибудь на Дону, где можно было бы без опасности для себя хоть 24 часа в сутки хвалить жирондистов и рассуждать об избирательном праве для женщин - там и слов таких не знали. Правда, при особенностях жизненной позиции Теруань у донских женщин-казачек, кстати, умевших обращаться с розгами не хуже якобинок, могли возникнуть к ней вопросы по другим моментам, не связанным с политикой.
В завершение истории хочу отметить, что хотя в сравнении с яркой и искрометной Теруань де Мерикур якобинцы выглядели скучными и пресными, позже они отожгли так, как ей бы и не снилось. В последние месяцы пребывания Робеспьера у власти он, уничтожив (на тот момент) религию и одновременно разогнав атеистов (закрыл "Храмы Разума", использовавшиеся атеистами для оргий), предписал французам поклоняться Верховному Существу, которое еще называли Великим Архитектором Вселенной. Хотя изображение Верховного Существа отсутствовало, часть исследователей считают, что это Бафомет, женоподобный козел-гермафродит, вступивший в брак с Сатаной и родивший ему младенца. Этому персонажу поклонялись средневековые тамплиеры, из среды которых позже выросло масонство. Я предполагаю, что истоки этого культа ведут к древнейшему богу-гермафродиту Ваалу, которому поклонялись и приносили человеческие жертвоприношения (в Карфагене - начиная с самых близких родственников, членов семьи) "народы Ханаан" южного и восточного Средиземноморья - от карфагенян (потомков финикийцев) до иудеев (у них бог Яхве пришел после Ваала). Не похоже ли звучит: Ваал и Велиал? Между тем, Велиал - это демон, Князь Тьмы. О жертвоприношениях близких людей у карфагенян красочно повествует роман Г.Флобера "Саламбо".
Результатом французской революции и последовавшего за ней двадцатилетия европейских войн стал переход финансовой системы Европы под контроль банка Ротшильдов, финансировавшего все воевавшие армии. С тех пор банкиры этой династии и их ставленники, контролируя мировые финансовые потоки, еще и передают культ Бафомета из поколения в поколение. В 1972 году Ротшильды крупно спалились, допустив утечку информации о церемонии чествования Князя Тьмы на празднике Хеллоуин в их родовом поместье, где обязанности церемониймейстера и жреца исполнял больной извращенец художник Сальвадор Дали, духовный лидер европейских сатанистов.
Герб Украины ("трезубец") воспроизводит контуры головы Бафомета в короне, а несколько лет назад съемочная группа RT запечатлела кадры участия прежней верхушки Евросоюза и глав государств ЕС в церемонии поклонения Козлу. О современных адептах данного культа как в России (например, на некоторых псевдотворческих сайтах с немалым количеством авторов), так и за рубежом, а также подробности того знаменитого сходняка сатанистов в особняке Ротшильдов с фото - см. заметку "Как распознать людей, одержимых Сатаной" (https://www.litprichal.ru/work/519998/). Сразу предупреждаю, что среди тайно сделанных репортером снимков с исторического банкета в особняке вершителей судеб мира есть откровенно блевотные - например, куклы, изображающие жертвенных младенцев с отрубленными ногами, и муляжи отрезанных женских губ в тарелках для гостей. Так вот необычно устроен мозг у представителей династии банкиров Ротшильдов, негласно правящей в Европе и, отчасти, в Америке и ныне.
Если бы единственным результатом произошедшей два с лишним века назад французской революции стало появление лишь таких относительно безобидных (если не считать случая науськивания толпы на журналиста Сюло) и весьма забавных персонажей, как Теруань де Мерикур, мир сейчас жил бы в идиллии. Но эта революция, большинство участников которой имели самые лучшие намерения, вызвала к жизни такие силы, что сегодня... Собственно, дальше можно не продолжать.
Свежие комментарии