В начале 1990-х годов, в результате распада СССР, на территории Прибалтики сотни тысяч человек оказались в уникальном с правовой точки зрения положении – их советские паспорта в ставших независимыми государствах были просто бумажкой, а новое гражданство получить они не могли. Впоследствии Латвия, Литва и Эстония по-разному решали этот вопрос, но и по сей день так называемые неграждане серьезно ущемлены в своих правах.
Как появились неграждане
В период 1940–1989 годов основной прирост населения Прибалтики обеспечивала миграция. Политика индустриализации и в целом более высокий уровень жизни, чем в СССР, способствовали тому, что многие советские граждане перебрались на Запад. Как результат, приток рабочих вместе с массовой депортацией местных жителей сильно изменили демографическую ситуацию в республиках. Если в довоенной Эстонии этнические эстонцы составляли около 88% населения страны, то уже к 1970 году показатель снизился до 60%. В Латвии падение оказалось еще более значительным – с 75% до 56,8%. Только в Литве ситуация практически не изменилась – минус всего 4%.
Отношения с новыми переселенцами у местных жителей были сильно сложнее, чем с теми, кто перебрался в Прибалтику до присоединения СССР. С другой стороны, с государственной точки зрения различий между ними не было – наоборот, власти активно проводили в регионе политику русификации, что способствовало их скорейшему укоренению. Тем не менее именно эти люди оказались под ударом после распада Советского Союза. После провозглашения независимости прибалтийские государства приняли свои законы о гражданстве, в которых прописали основания для его получения. В Литве решили выдать паспорт всем. Латвия и Эстония пошли другим, более сложным путем: автоматически документы предоставлялись только тем, кто до 1940 был гражданином республики, а также их потомкам. Остальные жители получали особый юридический статус: более 700 тысяч человек в Латвии признали негражданами, еще порядка 300 тысяч в Эстонии – лицами с неопределенным гражданством. Для них впоследствии была предусмотрена тернистая процедура получения гражданства с экзаменами на знание языка и действующих норм и даже проверка на лояльность, которую многие не решаются пройти до сих пор, несмотря на все сложности, связанные с их правовым положением.
Разница в правах
В отличие от апатридов – лиц без подданства и гражданства – неграждане имеют паспорта, могут свободно жить в стране, подлежат дипломатической защите за рубежом. В то же время их права сильно ущемлены по сравнению с гражданами. В Латвии, например, неграждане не имеют избирательных прав на выборах всех уровней, хотя могут состоять в политических партиях и делать пожертвования. Также они ограничены в профессиональной деятельности: не могут служить армии, правоохранительных органах, охране тюрем (и даже носить оружие), быть чиновниками, адвокатами, нотариусами, фармацевтами, работниками Службы государственных доходов, ЗАГСов и других административных учреждений.
Неравны они и в экономических правах, в том числе в приобретении недвижимости, в подсчёте пенсионного стажа и даже в выезде без виз в ряд стран. Всего между гражданами Латвии и негражданами насчитывалось порядка 80 различий в правах.
В Эстонии этот дисбаланс не так ощутим. Здесь неграждане также не могут голосовать на выборах в парламент и быть избранными, зато у них есть право голоса на избирательных кампаниях местного уровня. Правда, оно ограничено пятилетним цензом оседлости на территории местного самоуправления, но тем не менее даже наличие такой возможности – существенный шаг навстречу. Эстонские лица с неопределенным гражданством, как и в Латвии, ограничены в возможности безвизового въезда в ряд государств и даже в праве свободного передвижения, поскольку их документы не признаются некоторыми странами, в том числе ОАЭ, Перу и Чили, но могут свободно путешествовать по Шенгенской зоне.
Однако наиболее болезненные ограничения в социально-экономических правах все равно остаются. Так, неграждане не могут заниматься некоторыми профессиями – им нельзя быть не только адвокатами, госслужащими или нотариусами, но и лоцманами.
Кроме того, только эстонские граждане могут свободно распоряжаться своей собственностью и быть правомочными субъектами приватизации. Советский социолог Владимир Ядов даже указывал, что одной из причин, стимулировавших принятие в Эстонии закона о гражданстве с такими ограничениями, было намерение не допустить неэстонцев к владению наиболее привлекательной собственностью, права на которую распределялись после распада СССР.
Постыдное явление
Спустя десятилетия эксперты в ходе исследования определят, что новое обозначение некоторых лиц, а не обозначение их как лиц без гражданства, было допущено умышленно. Корень этого явления – в желании некоторых прибалтийских политиков устранить «нежелательные» элементы.
«Этот статус появился не случайно. Целью 30 лет назад было, чтобы, соблюдая видимость демократии, заставить нацменьшинства покинуть Латвию, или ассимилироваться. Цель эта до сих пор не достигнута, поэтому и средства за эти годы не изменили», – рассказал Газете.Ru депутат Рижской думы от Русского союза Латвии Владимир Бузаев.
Определенные успехи с момента распада СССР в этом направлении достигнуты все же были. Так, по состоянию на 2021 году, в Латвии насчитывалось более 190 тыс. неграждан – а это порядка 10% населения страны. В Эстонии число апатридов составляло почти 69 тыс. человек (5,2% населения). Их доля сокращалась на протяжении всего постсоветского периода, чему способствовало и постепенное упрощение натурализации, и переезд неграждан в более дружественные страны – Россию, Белоруссию или Украину, и естественные причины.
Тем не менее доля населения, ограниченная в правах, все еще неприлично высока. На это обращают внимание и международные организации, в том числе ООН, но рычагов и политической воли, чтобы изменить ситуацию, нет даже у них.
«Это позорное явление. От него, конечно, надо избавляться. Я думаю, что это, скорее всего, произойдёт естественным путем. Человек вообще приспосабливается ко всему, и неграждане приспособились к своему статусу, но с государственной точки зрения это постыдно», — говорил Газете.Ru депутат Сейма Латвии Сергей Долгополов.
Иван Рощепий
© Русская Семерка
Свежие комментарии