Крайний Север незаметно превращается в третий исламский макрорегион России – после Кавказа и Поволжья. На эту тенденцию указали эксперты по миграционным потокам. Доля молодых мигрантов-мусульман, приехавших сюда на заработки, в Уренгое достигла почти 15-20%, "полярная умма" продолжает расти. Дело дошло до того, что ислам принимают представители коренного населения – ненцы. Грозит ли этому региону исламизация? Эту проблему в студии "Первого русского" ведущая Елена Афонина обсудила с экспертами.
Программы Царьграда
Северные нефтеносные провинции России – Тюмень, Югра, Ямал и Коми – притягивают к себе безработную молодёжь Кавказа и Центральной Азии. В рейтинг городов с наиболее существенной долей жителей, проявляющих интерес к исламу и исламской культуре, попали Нижневартовск и Сургут, которые по исламизации обогнали Москву и Владикавказ. Что происходит в этом регионе?
Разобраться в этом вопросе Елена Афонина попыталась с помощью гостей в студии – руководителя Правозащитного центра Всемирного Русского Народного Собора Романа Силантьева и заместителя председателя Комитета Госдумы по региональной политике и проблемам Севера и Дальнего Востока Владимира Пушкарёва.
Вымирает ли Север?
Елена Афонина: – Причину этого явления, как мне кажется, надо искать в первую очередь в экономике Крайнего Севера. Почему появилось выражение "Север вымирает"?
Владимир Пушкарёв: – Такая формулировка не подходит именно к этому региону. Если есть трудовая миграция, значит, требуются рабочие ресурсы. Поэтому сюда и приезжают люди.
– Некоторые города региона ведут свою историю с середины прошлого века...
В.П.: – Активное освоение этого региона проходило в несколько этапов. Первый этап – это 20-30-е годы, затем очень активно освоение проходило в 50-е годы прошлого века. И тогда тоже была трудовая миграция. Затем началось освоение новых районов и строительство городов, которые появлялись прямо на глазах. Соответственно, требовались трудовые ресурсы, и люди ехали сюда со всего Советского Союза. Сегодня, можно сказать, миграция сохраняется в том же духе.
Крайний Север. Когда-то это был пустынный край, а потом, когда здесь нашли нефть, его стали интенсивно осваивать. Работать сюда приезжали со всех концов Советского Союза. Фото: Serguei Fomine/Globallookpress.
– И это был не только порыв открывать новые месторождения, осваивать нефтедобычу. Людей привлекала экономическая выгода. До сих пор ходят легенды о том, что в северных регионах, где, помимо зарплаты, были ещё и различные льготы, в советское время за несколько месяцев можно было заработать на "Жигули"...
В.П.: – Эти легенды давно живут своей жизнью. Но и на самом деле в то время здесь можно было неплохо заработать. Я сам в юности начинал в этих краях, у меня трудовая специальность была "рабочий по ремонту дорожно-строительной техники". Это было уже в конце 80-х годов. Но мы тогда об этом не очень и задумывались.
– Но ведь сейчас всё не так радужно в финансовом плане? Да и климатические условия тут довольно суровые. Многие люди, которые решались навсегда переехать в северный регион или приезжали работать вахтовым методом, сталкивались с бытовыми трудностями.
В.П.: – Да, в тот период жить там было намного сложнее. Это сейчас всё стало более комфортно, современная инфраструктура, которая ещё и постоянно модернизируется. А в то время, как я помню время, когда лимонад или мороженое в магазинах были праздником.
Как Крайний Север заразили радикальным исламом?
– Но мы будем говорить не о светлых моментах в истории региона, а о том периоде, когда рухнул Советский Союз и все вдруг оказались не гражданами одной большой страны, а рабочие места стали занимать иностранцы. Ведь раньше не было различия, из какой республики сюда приехали осваивать месторождения, а сейчас чуть ли не каждый пришлый становится проблемой, и достаточно ощутимой. Кто завёз сюда радикальный ислам и как он начал распространяться?
Роман Силантьев: – Доля мусульманского населения в этих регионах изначально была достаточно высокой. И причина вполне понятна: у нас исторически нефть добывали в регионах с высокой долей мусульманского населения. Самые старые нефтепромыслы были в Баку, потом нефть нашли в Татарстане и Башкирии. Поэтому нефтяники в значительной степени были мусульманами.
– Но тогда это не было проблемой. Мы же понимаем...
Р.С.: – В советское время межнациональные отношения были крайне плохими, не надо этот период идеализировать. Это просто миф, что была дружба между народами, – ничего этого не было.
– А как там складывались диаспоры?
Р.С.: – Где можно было взять в советское время нефтяников? Некоторые приезжали в северные регионы из Баку. Так появилась азербайджанская община. Потом стали приезжать чеченцы, ингуши, татары и башкиры. Так и получилось, что в Ханты-Мансийском округе доля мусульман около 20%, а в Ямало-Ненецком – ещё больше. Но это нормальная ситуация, они там не пришлый народ – они пришли туда вместе с русскими и строили города в пустынной местности.
– Когда мы говорим о проблемах Центральной России, то мигрантов мы воспринимаем как пришлых чужаков. Но если мы говорим о новых городах Севера, то возникает вопрос: а где, собственно, местное население? Кого могут раздражать люди, приехавшие на заработки?
Р.С.: – Если город 40 лет назад построили на болоте, то местные – это те, кто его построил. До этого там и не было местного населения – это были абсолютно незаселённые территории. И те, кто туда приехал, – вот они и есть местное население. А ваххабиты там появились практически сразу. Это и понятно – регионы ведь богатые, особенно в 90-е годы. Не так давно по уровню жизни в рейтинге на первом месте стоял Ямало-Ненецкий округ, на втором – Ханты-Мансийский, а Москва – только на третьем. Не думаю, что сегодня ситуация сильно изменилась. Там и сейчас люди живут достаточно богато – всё-таки нефть и газ добывают.
Там шутят, что при Иване Грозном пушнину добывали как стратегический ресурс. Её и сейчас добывают. Вот вроде бы была пустынная территория, а стратегические ресурсы оттуда веками идут. Поэтому эти места выгодны для экстремистов и террористов, а население там достаточно молодое и богатое. К тому же удалённое от центра.
Интересная деталь: есть тюменское отделение ФСБ, но нет отделений по округам. И это несколько упрощает жизнь экстремистам. Например, в Новом Уренгое человек, объявленный в розыск за терроризм, основал мусульманскую общину – и оттуда немало террористов вышло. Кончилось, правда, тем, что общину закрыли, мечеть снесли, а этим "товарищам" намекнули, что им здесь не рады.
Да, здесь действительно планировали теракты. В этом отношении очень проблемные города – Нижневартовск и Сургут. В городе Радужном в своё время собрались на 40 тысяч населения 200 ваххабитов. При этом представителей традиционного ислама они притесняли.
Как выходцы из Средней Азии попадают в суровый северный край?
– То есть опасность распространения радикального ислама существует. Жителей Центральной России поражают данные сводок, в которых периодически сообщается о том, что в северных регионах опять была предотвращена деятельность террористических организаций. Казалось бы, откуда там исламисты? Там холодно, кто их туда завозит? Да и где они работают? Вот человек, которому надо заработать, поедет из Узбекистана в Россию на Крайний Север?
В.П.: – Они же едут не наобум, а по приглашению каких-то своих земляков. Но основная масса мигрантов всё-таки не состоит из выходцев из Средней Азии. Часть миграции составляют приезжие с Украины, из Белоруссии, Молдавии и даже дальнего зарубежья. Они едут туда, где что-то строится, и находят там работу.
– Не будем говорить о приезжих с Украины, из Белоруссии и Молдавии – не эти страны поставляют радикальный ислам на нашу территорию. Нас интересуют те, кто приезжает сюда заработать деньги, а оказываются втянутыми в радикальные ячейки. Где они работают?
В.П.: – В торговле – в магазинах или на рынках. Но основная часть мигрантов занята в строительстве.
– То есть в нефтяной сектор, где большие деньги, они не попадают?
В.П.: – Если пройдут обучение, то могут попасть. Но таких примеров мало.
Ваххабитов здесь разгоняют, так что ситуация улучшается
– Мы понимаем: для того чтобы подхватить этот вирус радикального ислама, достаточно молельного коврика и одного проповедника, который будет вдалбливать свои идеи в голову молодых людей, приехавших в Россию на заработки и оказавшихся в условиях, когда ни кола ни двора и непонятно, откуда деньги брать. А потом эти молодые люди оказываются в финансовой западне и становятся радикальными исламистами, готовыми совершить самоподрыв?
Р.С.: – На Сахалине исламистов ловили, теракты предотвращали. Во Владивостоке штурмовали квартиры с ваххабитами. Яркий пример был в Уренгое, где исламисты пытались взорвать ГРЭС, а в Сургуте ваххабит собрался поджечь торговый центр и начал людей резать.
Силовики в курсе таких ситуаций, проблему признают, они постоянно проводят профилактические мероприятия. Разогнали ваххабитские мечети. Ведь не так давно значительная часть мечетей на Ямале была ваххабитской, теперь их нет. Так что сейчас ситуация заметно улучшилась. Проблема есть, но я бы на этот счёт сильно не беспокоился.
– Вы нас немного успокоили. Но тогда не очень понятно, почему в некоторые города Крайнего Севера запрещают въезд мигрантам. Кое-где им категорически запрещают работать. Ведь если бы не было проблем, такие меры не предпринимались бы...
Р.С.: – Практически все ваххабиты, которых отлавливали в северных регионах, – выходцы из Средней Азии. Конечно, тем, кто там живёт, они радости не прибавляют. Ведь в регионе неоднократно пытались взорвать трубопроводы, по которым идут газ и нефть. Учитывая всё это, люди опасаются мигрантов.
https://vk.com/video-75679763_456261872
Мигранты – на вахте, а местные жители отказываются
К разговору в студии по скайпу присоединилась председатель постоянного комитета Государственного собрания Республики Саха по вопросам коренных малочисленных народов Севера и делам Арктики Елена Голомарёва.
– Вы ощущаете в какой-то степени давление потока мигрантов?
Елена Голомарёва: – В Республике Саха (Якутии) в этом отношении спокойная обстановка. У нас более 120 национальностей проживает в республике. В регионе интенсивно развивается промышленность, реализуются инвестиционные проекты, в целом идёт комплексное развитие Южной Якутии. Поэтому иностранные рабочие силы мы привлекаем.
– А кем они работают? Какие рабочие места занимают? Это труд средней квалификации?
Е.Г.: – Приток рабочей силы идёт в нефтегазовую промышленность. Приезжих обучают примерно 2-3 года и трудоустраивают. И они работают вахтовым методом.
– То есть это целевой набор? Специально привозят людей из других стран, скажем, из Узбекистана, и обучают на месте? За чей счёт?
Е.Г.: – За счёт работодателей. По законам, которые установило Министерство труда и социальной защиты России, есть алгоритм привлечения иностранных рабочих сил, который действует с 2020 года. И по этому алгоритму только предприятия, которые имеют доход 800 млн рублей, имеют возможность пригласить рабочие силы.
– Какой средний заработок такого обученного работника?
Е.Г.: – Средняя зарплата простого рабочего, у которого нет образования, – это 25-30 тысяч рублей, если образование среднеспециальное – от 40 до 50 тысяч рублей. Если есть высшее образование, тогда от 80 до 90 тысяч. Это в среднем.
– Это чистые деньги, которые человек получает на руки? Или из этих денег вычитается плата за питание, проживание или ещё что-то? То же самое обучение, в конце концов?
– Это чистые деньги. Питание у них организованное. Они нетребовательны к бытовым условиям, но для рабочих строятся общежития.
– А если те же самые условия предложить гражданам России, русским, они поедут?
Е.Г.: – Они на такое не пойдут. Местным кадрам необходима зарплата высокая, чтобы семья была рядом и условия жизни нормальные. Таких условий в отдалённых промышленных предприятиях, расположенных вне городов или посёлков, конечно, нет. Поэтому на многих предприятиях рабочие работают вахтовым методом – привозят трудовых мигрантов.
– То есть эти люди работают месяц или две недели, а затем уезжают обратно или слоняются по городу до следующей вахты?
Е.Г.: – Их привозят поездами, машинами или самолётами. Шесть месяцев работают, два-три месяца отдыхают – и их обратно привозят. Это считается экономически выгодным вариантом. Хотя в отношении здоровья этих людей, бытовых условий, конечно, на местах не очень хорошо.
Из кресла мэра – с метлой на улицы
– Недавно глава ФСИН Александр Калашников предложил привлекать к работе заключённых вместо трудовых мигрантов. Представьте себе, что на Крайнем Севере начнут работать не приезжие из Узбекистана, а те, кого отправили на поселение. Как вам эта идея?
В.П.: – Здесь надо будет выстраивать новую систему и новые условия, а всего этого сейчас нет. Если такую задачу поставить, то придётся провести много работы в этом направлении. А просто так взять и начать привлекать осуждённых не получится.
– А не кроется ли здесь опасность того, что осуждённые могут попасть в сферу влияния радикалов, о которых мы сегодня говорим?
Р.С.: – Проблема радикализма зоны существует, с ней борются, правда, не всегда удачно. Не так давно разогнали целую ваххабитскую зону в Калмыкии, где они практически захватили власть.
Есть "зелёные зоны", в которых фактическая власть над заключёнными принадлежит осуждённым-мусульманам, объединившимся по религиозному принципу. С ними сложно бороться, поскольку слишком много людей осуждены за преступления террористической направленности. В одно место их собирать опасно, а в разные места распределить практически невозможно.
Сегодня в России сложно будет использовать заключённых в качестве рабочей силы, во многих случаях требуется определённая квалификация. Это не как раньше, когда каналы строились лопатой и кайлом. Сейчас надо и с техникой уметь обращаться. У многих мигрантов квалификация довольно высокая. А если человека посадили из-за наркоты, какой из него строитель?
Но, с другой стороны, у нас предусмотрены обязательные работы по приговору. Подрался человек с омоновцем на митинге – вот пусть и подметает двор пять лет. Очень гуманно, кстати. Человека не посадят, от семьи не оторвут, он будет ежедневно по месту жительства улицу подметать, зато мигранта заменит.
– Или чиновники, и довольно высокие, которые из-за экономических преступлений из своих кресел аккурат до тюремной камеры долетели... Думаю, приятно будет жителям какого-нибудь региона взглянуть на бывшего мэра или губернатора, который, отрабатывая приговор, улицу метёт или латает дыры на дорогах, до чего у него руки не дошли, пока он в кресле сидел...
Свежие комментарии