Абхазия – это просто Австралия какая-то!
Так можно воскликнуть, увидев огромные аллеи и даже рощи эвкалиптов на абхазском взморье. Именно они бросаются в глаза, если первый раз ехать по шоссе вдоль моря. После неторопливых коров, конечно; которые с чувством превосходства смотрят на тебя через лобовое стекло и точно понимают, кто тут хозяйка положения.
И вот в момент, когда проходишь по тропинке к морю в тени эвкалиптов, и видишь на базарчике по пути горы серебристых веников из веток этого дерева, в голове вдруг щелкает.
Нет, тут определенно что-то не то!
Эвкалипт – тот еще "фрукт"
Эвкалипт – растение с другого конца света. Это национальное дерево далекой Австралии и лидер по созданию ее немногочисленных лесных массивов. Из более 700-800 видов эвкалипта за пределами материка в диком виде встречаются только 15.
Эвкалипт – немного "плохой парень". Он не терпит конкуренции.
Корни выделяют вещества, которые мешают расти другим растениям (аллелопатия). Скорость роста дерева выше чем у любого из соседей – за 1 год он вытягивается на 2 метра, за 10 лет – до 25 м. Потом успокаивается и работает больше над наращивание диаметра ствола.
Из-за высокого содержания масел, придающих фирменный ментолово-мятный запах, это – дерево высокого класса пожароопасности, на раз-два вспыхивающее от снопа искр. При этом сам эвкалипт умеет неплохо восстанавливаться после лесного пожара из почек, спрятанных глубоко в коре, или из особых вздутий на корнях. Чего не скажешь о соседях.
В итоге: если Вы попали в лес с эвкалиптами, то они будут составлять минимум 4/5 от общего числа деревьев.
Говорить об эвкалиптах можно долго. Чего только стоит их умение сбрасывать кору (планово) и даже целые ветки (в аварийной ситуации для собственной сохранности).
Но нас интересует в первую очередь способность быть насосом: выкачивать и испарять до 300-320 литров в сутки. Ведь дерево растет в условиях, где в год выпадает до 4 000 мм осадков за год (в 2 раза больше, чем в Сочи).
Справедливости ради надо сказать, что производительность взрослой раскидистой ели или дуба куда выше; однако их рост медленнее. Поэтому для оперативного осушения болот высаживают "эвкалиптовую губку": уже через несколько лет саженцы вымахают, и начнется желаемое осушение местности.
Там, где сейчас отдыхающие, местные раньше и носа не казали – особенности рельефа Абхазии
Мода на нехорошие вечеринки, после которых приходится лепетать что-то про "не ту дверь", на Руси не нова.
Как минимум в 1901 году богатейший купец Игумнов – тот еще затейник! – в разгар бала в своем доме вываливает на пол под ноги гостей золотые червонцы. Те в порыве безудержного веселья продолжают плясать, отбивая каблуками по монетам. Все бы ничего, если бы не профиль Николая II на аверсе червонцев.
Игумнов, как совладелец мануфактуры и хозяин сибирских золотых приисков, имел огромный капитал и много "доброжелателей". На следующий же день в Петербург "с прискорбием" сообщают о возмутительной детали торжества.
Пока гости со вспотевшими ладошками объясняют особым людям, что "ничего не знали о характере мероприятия", Николай Васильевич Игумнов уже едет в вечную ссылку в абхазское село Алахадзы, находящееся между Гагрой и Пицундой.
Отчаяние. Вот что испытал бы человек, увидевший новое место жительства.
Нет, отроги Большого Кавказского хребта – прекрасно. Как и гладь Черного моря. Но вот между ними – низменность, местами основательно заболоченная. Кроме "смрада и зловония", как описывали прибрежные абхазские болота современники, здесь еще и жили всевозможные пресмыкающиеся. Иногда – ядовитые.
Но самое главное – комары. В условиях субтропического климата в болотах благополучно размножались переносчики малярии. Местные благоразумно предпочитали селиться на сухих участках и желательно повыше в горах, от всего пахнущего, летающего и ползающего подальше.
Все низменности, примыкающие к береговой зоне, исторически представляли собой болота,
– Роман Дбар, Директор института экологии Академии наук Абхазии
В сочетании горных хребтов и рек ничего странного нет.
Далеко ходить не надо. Земля под Олимпийским парком (де-юре – поселок Сириус, де-факто – Большой Сочи) стоит на Имеретинской низменности, которая совсем недавно была болотным комплексом древнего Колхидского типа с маленькими озерами, лугами и камышом. И уютной базой отдыха для перелетных птиц.
Эти равнины у подножий созданы реками, которые с момента появления выносили сюда частицы почвы и обломки пород со всего пути следования. Из-за близкого залегания грунтовых вод и влажного климата низменности (ими считаются равнины, лежащие ниже 200 м над уровня моря) охотно заболачиваются.
Но ссыльный купец Игумнов, вероятно, был большим оригиналом.
Он не стал грустить. Оглядев заболоченную округу, по дешевке скупил 600 десятин безнадежной земли (6,5 кв. км) и развернул бурную деятельность.
После открытия рыбного завода Игумнов взялся за осушение болота. Он решил использовать наработки Н. Н. Раевского, который в 1840 году основал Ботанический сад в Сухуме. Тот опыт показал: в абхазском климате неплохо адаптируются эвкалипты из Австралии и болотные кипарисы (таксодиум двурядный) из США. И – главное! – они действительно осушают почву.
Игумнов принялся за осушение болот: завез 800 эвкалиптов, сотни болотных кипарисов, которые постепенно освободили побережье от зловонных болот.
– "Заветы Игумнова"
Следующая "эвкалиптовая волна" захлестывает Абхазию с 1933 по 1941 год. Австралийские деревья появляются в космическом количестве – встречаются цифры 20-22 миллионов саженцев – по распоряжению самого Иосифа Сталина. В беседах он говорил, что запах эвкалипта отпугивает малярийных комаров (но наука этого не подтверждает).
Гуляя по саду, мы обратили внимание на незнакомую нам породу деревьев.
– Это эвкалипты, – сказал товарищ Сталин. – Очень ценное дерево.
Товарищ Сталин нам объяснил, что эвкалипты отгоняют малярийных комаров и что их полезно сажать там, где желают избавиться от малярии.
– воспоминания Александра Белякова, полярный летчика
Только вот у эвкалиптов, способных возродиться из обугленной древесины, есть слабое место. Мороз. Они из рук вон плохо переносят отрицательные температуры.
Холодная зима 1949-1950 становится последней для большинства "сталинских" эвкалиптов. Но выстояло меньшинство, которое после такой встряски оказывается худо-бедно адаптировано к возможным холодным зимам. И дает потомство, генетически согласное на жизнь здесь.
Некоторые абхазские эвкалипты посадки 30–40-х годов мы можем видеть и сейчас: это деревья высотой свыше 30–50 метров и с толстыми стволами. Они продолжают работать насосами, не давая прибрежной равнине снова стать болотом.
Кстати, в наши дни абхазские экологи высказывают по этому поводу недовольство: эвкалипты перестарались и потребляют слишком много грунтовых вод. На их место проникает морская вода, которая засаливает почву. И в целом: "естественная экосистема безвозвратно утеряна".
Свежие комментарии