Тонкая красная линия

На решения президента США оказывают влияние самые разные люди — от его советников и высокопоставленных сотрудников Белого дома до ведущих его любимых телеканалов (ходят слухи, что телевизор в Овальном кабинете всегда транслирует канал Fox News, так что президент может неделями не искать пульт). Иногда за президента говорят его официальные представители — пресс-секретарь Белого дома или его заместитель.

Порой это приводит к досадным или забавным конфузам — как, например, 20 марта, когда чиновники вашингтонской администрации заявили, что Трамп не станет поздравлять Путина с победой на выборах президента России, а президент в итоге позвонил российскому лидеру и провёл с ним «очень хороший разговор».

Но, как бы то ни было, никто ещё не высказывал сомнений по поводу того, что в свой Twitter президент США Дональд Трамп пишет сам. Не под чью-то диктовку, не то, что нашёптывают ему люди из ближнего круга, а то, что он сам считает нужным сообщить гражданам Америки — да и вообще всем, кто его читает. А читают его, на минуточку, 50 миллионов человек (а на самом деле больше 50 млн., и это только число подписчиков в Twitter, реальная же аудитория, включающая тех, до кого твиты президента США доходят в пересказе информационных агентств, приближается к миллиарду).

Всё это вступление понадобилось только для того, чтобы подчеркнуть очевидный вроде бы факт: за то, что написано в его личном Twitter, несёт полную ответственность президент США Дональд Трамп. И только он один.

А теперь, собственно, то, что он написал. Цитирую:

«Много погибших, включая женщин и детей, в безумной ХИМИЧЕСКОЙ атаке в Сирии. Район зверств закрыт и окружён сирийской армией, что делает его абсолютно недоступным для внешнего мира. Президент Путин, Россия и Иран ответственны за поддержку животного Асада. Придётся заплатить большую цену. Немедленно откройте доступ к месту происшествия для оказания медицинской помощи и проверки инцидента. Ещё одна гуманитарная катастрофа без какой-либо причины. Ужасно».

Президент США без колебаний возложил вину за гибель от химического оружия в Сирии (в районе Дума Восточной Гуты) на президента России Владимира Путина, на всю нашу страну и Иран, попутно назвав законно избранного президента Сирийской Арабской Республики Башара Асада «животным».

И заявил, что за это придётся заплатить — и цена будет велика.

Стоит ли этому удивляться? Нет, не стоит. Строго говоря, к этому всё шло. 13 марта Трамп сообщил (тоже посредством Twitter), что отправляет в отставку госсекретаря США Рекса Тиллерсона. На смену Тиллерсону должен прийти бывший директор ЦРУ Майк Помпео, имеющий репутацию ястреба. 22 марта президент США написал в Twitter, что с 9 апреля кресло советника по национальной безопасности вместо генерала Герберта Макмастера займёт бывший посол США в ООН Джон Болтон — человек, которого даже записные вашингтонские русофобы считают отморозком (в 2005—2006 годах Джордж Буш — младший так и не сумел убедить конгресс утвердить назначение Болтона в ООН, и тот проработал там полтора года на основании указа президента).

Все эти перемены в Западном крыле Белого дома преследовали одну-единственную цель: открыть Вашингтону «окно возможностей» для большой войны против Ирана.

И Помпео, и в особенности Болтон являются давними противниками так называемой иранской разрядки — главного достижения администрации Обамы во внешней политике. Заключив ядерную сделку с Тегераном, Обама добился пусть хрупкого, но мира на Ближнем Востоке: Иран обязался не развивать военную ядерную программу, а США отменяли ряд санкций, с помощью которых наказывали Исламскую Республику, в частности размораживали счета Ирана в западных банках и позволяли европейским компаниям вернуться на иранский рынок.

Трамп ещё до вступления в предвыборную гонку жёстко критиковал ядерную сделку, считая, что Обама позволил иранцам обмануть себя и фактически предоставил Тегерану все инструменты для создания ядерного оружия, что, с точки зрения Трампа, угрожает существованию Израиля. Позже он обещал — в том случае, если его изберут президентом США, — немедленно расторгнуть эту сделку для защиты интересов «великого друга», как Трамп называл Израиль. Не в последнюю очередь благодаря этим обещаниям, Трамп заручился поддержкой влиятельной лоббистской организации AIPAC (Американо-израильский комитет по общественным связям) и премьер-министра Израиля Биньямина Нетаньяху.

Трамп выиграл выборы, но из договора с Тегераном так и не вышел. Не потому, что с самого начала планировал обмануть израильтян и американских евреев. Ему пришлось столкнуться с тем, что почти никто в его ближайшем окружении на самом деле не хотел выхода Америки из иранской ядерной сделки.

Как ни парадоксально, не хотели этого в первую очередь профессиональные военные: министр обороны США Джеймс Мэттис (по прозвищу Бешеный Пёс) и советник президента по национальной безопасности генерал-лейтенант Герберт Макмастер. Поддерживал этих «голубей» из Пентагона глава аппарата Белого дома генерал Джон Келли.

Казалось бы, именно военные должны были в первую очередь стремиться ударить по Ирану. Но на самом деле Пентагону вовсе не нужна была большая кровопролитная мясорубка, которой обещала стать иранская кампания. Военные вообще не очень заинтересованы в войнах, грозящих большими потерями: им подавай маленькие победоносные кампании (как, например, захват Гренады в 1983 г.), либо длительные вялотекущие конфликты с минимальным количеством жертв и максимальными возможностями для раздувания и последующего попила бюджета (как война в Афганистане).

Иран грозил стать не то что вторым Ираком (это бы Пентагон ещё как-нибудь пережил), а вторым Вьетнамом. Поэтому трезво оценивающие ситуацию генералы всячески старались отговорить президента от эскалации конфликта с Тегераном.

Но Трамп-то уже обещал наказать Тегеран очень серьёзным людям! И сам был глубоко убеждён, что Иран — это спонсор терроризма номер один в мире. Не Саудовская Аравия, не Катар, а именно Иран. Не так важно сейчас, почему он это вбил себе в голову. Важно то, что во всех своих книгах и выступлениях, начиная как минимум с 2011 года, Трамп повторял это как мантру.

И если голуби в администрации мешали ему наказать Иран, тем хуже для голубей. Поэтому Тиллерсон был без предварительных консультаций заменён на Помпео, а Макмастер (после консультаций) — на Болтона, считающего, что США и Израиль должны были разбомбить иранские ядерные объекты ещё десять лет назад.

Опираясь на этих новых ястребов в птичнике Белого дома, Трамп, скорее всего, уже в ближайшие недели выйдет из Совместного всеобъемлющего плана действий (так официально называется иранская ядерная сделка) и заставит последовать своему примеру европейских союзников. А затем с большой степенью вероятности начнёт войну с Ираном.

Для войны, разумеется, нужен повод. И химическая атака, которая то ли имела, то ли не имела места в сирийской Думе 7 апреля, вполне годится на роль такого повода.

Что с того, что российские спецслужбы заранее предупреждали о готовящейся провокации «Джабхат ан-Нусры»* и «Свободной сирийской армии», планировавших взорвать кустарные боеприпасы с хлором в густонаселённых районах на юге Сирии. После британской истерики вокруг якобы отравленных российским ОВ «Новичок» отца и дочери Скрипаль российским спецслужбам на Западе вообще никто верить не собирается — особенно в тех случаях, когда речь идёт о химических атаках.

Для Дональда Трампа всё было ясно ещё до того, как сведения о пострадавших в результате химической атаки в Думе попали на страницы мировых СМИ: виновен в применении химического оружия, конечно же, «животное» Асад, а ответственность за гибель женщин и детей несут Россия и персонально Владимир Путин, а также Иран. (С точки зрения Трампа, сирийский конфликт — это прокси-война, где с одной стороны сражаются марионетки США, а с другой — Ирана и России. Самим сирийцам в политической субъектности, по сути, отказано.)

Как в известном детективном сюжете, где преступник убивал множество невинных людей, чтобы скрыть свой мотив убийства единственной избранной жертвы, Иран здесь стоит даже не на первом месте. Хотя остриё готовящегося в Вашингтоне главного удара направлено именно на Тегеран.

Но, начав с России и её президента, Трамп сделал роковую ошибку.

Он пригрозил, что Россия заплатит «большую цену» за химическую атаку в Восточной Гуте. То есть не просто за то, чего Россия не делала, а за то, чего не делали и её союзники в сирийском конфликте. Это не геополитика. Если уж на то пошло, это вообще не политика.

В прошлой своей колонке я уже писал, что официальный курс Вашингтона демонстрирует все симптомы классической шизофрении. Последние заявления Трампа в Twitter ещё больше укрепляют меня в этой мысли. Нельзя одновременно говорить, что налаживать отношения с Россией — это хорошо, и обвинять её в убийстве женщин и детей с помощью химического оружия, называя её союзника «животным». Либо одно — либо другое. Иначе никакого разговора не получится — просто потому, что непонятно, с кем тут разговаривать: с доктором Джекилом или мистером Хайдом.

Если Трамп действительно хочет воевать с Ираном, он должен отдавать себе отчёт, что ему придётся иметь дело с Россией. Потому что начать эту войну, не вмешавшись — полномасштабно, с использованием массированных ракетных ударов и операций спецназа — в сирийский конфликт, не получится. А в Сирии всё и так висит на волоске, и от прямого столкновения американские и российские регулярные ВС отделяют всего несколько дюймов.

Ситуацию — пока что — ещё можно урегулировать путём переговоров. Но, если идти по пути конфронтации, обвиняя (без предъявления каких-либо доказательств) нашу страну и её президента в преступлениях против человечества, пространство для мирного урегулирования сузится до размеров бутылочного горлышка. И тогда вероятность начала новой большой войны — на этот раз с участием США и России — вырастет многократно.

И тут остаётся только пожалеть о том, что профессиональные военные, такие как генерал Макмастер, стремительно теряют своё влияние на президента США. Генерал Макмастер ещё в бытность свою президентом Центра интеграции боевых возможностей сухопутных войск США пугал конгрессменов могуществом российской армии: «Русские обладают преимуществом в огневой мощи, их боевые машины лучше, и они научились искусно использовать дроны для достижения тактических целей. Русские, кроме того, создали амбициозные и внушительные возможности для ведения электронной войны». И пусть недоброжелатели генерала язвили, что он вёл себя как мультяшный Цыплёнок Цыпа, кричавший: «Небо падает! Небо падает!», в стремлении выбить новые большие бюджеты для Пентагона, — он действительно отдавал себе отчёт, что воевать с Россией не стоит. При этом Макмастер, разумеется, не испытывал никаких добрых чувств к нашей стране, которую неоднократно называл «главным противником США». Но не испытывать добрых чувств и быть готовым воевать — вещи принципиально разные.

«Если бы президент Обама перешёл обозначенную им красную линию в песках, сирийская катастрофа закончилась бы уже давно, и животное Асад стал бы историей!» — написал Трамп в последнем своём твите. Красная линия — точка невозврата. Нынешний хозяин Белого дома обвиняет своего предшественника в том, что тот не начал войну в Сирии и не обрушил на законно избранного президента шквал крылатых ракет…

Возможно, Дональд Трамп не вполне понимает, что, обвинив Россию и Путина в том, что они (пусть косвенно) виновны в гибели женщин и детей в Восточной Гуте, и потребовав, чтобы они — то есть мы — заплатили за это «большую цену», он тоже перешёл своего рода красную линию.

Хорошо бы ему кто-нибудь это объяснил. И чем скорее, тем лучше.

* «Джабхат ан-Нусра» («Джабхат Фатх аш-Шам», «Фронт ан-Нусра») — организация признана террористической по решению Верховного суда РФ от 29.12.2014.