Что-то прежде немыслимое происходит в Латинской Америке. Регион, чья история в XX веке ковалась из крахов колониальных империй и успехов проспонсированных Вашингтоном хунт, подошёл в своём развитии к распутице: останавливаться ни в коем случае нельзя, но и любое движение заставляет буксовать в грязи внутренних и внешних противоречий. Пока в Пуэрто-Рико перебрасываются американские истребители, а взорванные без суда и следствия бедняцкие лодки венесуэльцев вызывают у электората Дональда Трампа восторг, Латинская Америка ищет самостоятельности в узкой географии партнёрств и демонстрирует то, чем славилась давным-давно Европа: враждебное соседство идеологических противоположностей, умелое и не очень маневрирование между всяческими внешнеполитическими гольфстримами, борьба личности и институтов. И отдельное слово — про латиноамериканскую изюминку: взаимную кабалу с наркокартелями, из-за которой зачастую уже непонятно, где начинаются эти самые наркокартели, а где заканчиваются конкретные государства.
Именно такая ситуация сложилась в Эквадоре, где президент Даниэль Нобоа, он же наследник руководителя бананово-кокаиновой империи, теряет что в легитимности, что в фактической власти. О странном пути к президентству этого молодого политика, а также о его недальновидных решениях на посту рассказывалось в прошлых номерах газеты «Завтра». Контекст с тех пор усложнился многократно, и теперь Нобоа без стеснения дудит в дуду республиканской администрации в Вашингтоне для того, чтобы не утерять контроль над страной, — но подаётся это по милому вашингтонскому сердцу сценарию «Нас кошмарят картели».
Первый акт в сюжете разыгрался 4 сентября, когда Эквадор посетил госсекретарь США Марко Рубио, и по итогам встречи было выдвинуто предложение о размещении американской военной базы на эквадорской территории (для защиты от наркокартелей, конечно же). Дипломатический тон, однако, был выдержан будто бы ёрнический, и потому Рубио обмолвился, что «Эквадор – суверенная страна», а значит эквадорцы должны легитимно хлопнуть в ладоши, чтобы призвать к себе янки. Нобоа намёк уловил и запустил процесс подготовки референдума по отмене введённого в 2009 году указа о неразмещении в стране каких-либо иностранных войск. И тут произошло то самое немыслимое: против эквадорского президента выступили и народ, и разные эшелоны власти. Простые эквадорцы устали от скачков цен на топливо, а представителям коренных народностей претит идея президента о превращении тысячелетних тропических лесов в площадки для бурения нефти. Чужеземные морпехи на военной базе, размещённой вовсе не ради борьбы с картелями, послужили ещё одной красной тряпкой для народа. Параллельно с этим Нобоа не справился как с муниципальной, так и с судебной властями. В начале сентября муниципалитеты, объединившись в одну ассоциацию, направили в Конституционный суд страны иск с претензией о том, что федеральное правительство не перечислило в пользу местных властей свыше 640 миллионов долларов на обеспечение инфраструктуры. Таким образом, президент Эквадора был прилюдно посрамлён своими же подчинёнными.
На этом неудачи Нобоа не закончились, потому что 20 сентября местный Конституционный суд приостановил действие указа о проведении референдума по расширению президентских полномочий. Видимо, народ Эквадора не хочет видеть трансформацию бананового принца в короля. Контрмерой Нобоа лишь расчехлил силовой аппарат и обвинил в подстрекательстве к протесту полумифический картель «Трен де Арагуа».
В степени неэффективности с эквадорским президентом может посоревноваться всем известный бакенбардоносец Хавьер Милей, по инерции исполняющий роль первого лица Аргентины. Очередное поражение было нанесено ему 8 сентября, когда либертарианская партия «Свобода наступает» проиграла выборы в провинции Буэнос-Айрес. Милей прочувствовал проигрыш тем острее, потому как его сопартийцы уступили специфической для Аргентины левацкой партии «Союз ради родины». Выиграли те, кого то ли президент, то ли лакей Всемирного экономического форума обзывал коммунистами чаще всего. Затем последовал мощнейший обвал аргентинских акций (примерно до 20% в финансовом и энергетическом секторах), потому что победа левой партии приравнялась на мировых рынках к возвращению Аргентины к худосочному существованию на бесконечные пайки. Да, Милей урезанием госсектора и тотальной экономией добился того, что местная инфляция в какой-то момент перестала достигать трёхзначных чисел, но такой результат далёк от обещаний «президента с бензопилой» отменить инфляцию вообще.
Аргентина при прохудившейся национальной валюте близка к ситуации, когда не сможет заплатить по кредитам. Буэнос-Айрес всё так же нуждается в деньгах, и потому наученный опытом попрошайничества Хавьер отправился с протянутой рукой в Нью-Йорк, где успел сфотографироваться и с уважаемым Трампом, и с обожаемым Нетаньяху. Кулуарный разговор с Дональдом 24 сентября прошёл по канонам «искусства заключать сделки», а итоговый расклад оказался прост: США платят Аргентине за размещение американского военного контингента на аргентинской территории. На этот раз обошлось без «Трен де Арагуа», прочих картелей, венесуэльских козней, эквадорских референдумов и других благовидных поводов. Вашингтон меркантильно выкупает себе очередной, уже не только дипломатический, форпост в регионе, чтобы пристально следить за китайским влиянием в Латинской Америке, доктринально закреплённом в инициативе «Один пояс, один путь». Трамп заинтересован в Милее, ведь последний испытывает перед американским президентом трепетный восторг. Помимо этого, исповедующий иудаизм бакенбардоносец Хавьер долгое время приравнивался к консервативным кружкам и в середине сентября посетил Конференцию консервативных политических действий в Парагвае. Распределение помощи не только по материальным, но и по идеологическим причинам – лучшая внутренняя реклама для возможного электората Трампа. Милей как проводник трампизма в Латинской Америке особенно ценен в свете предполагаемого конфликта США с Венесуэлой. Купленный союзник остаётся пускай и купленным, а всё-таки союзником. Для Милея, продолжающего терять контроль над ситуацией внутри страны, бартер суверенитета на деньги – словно исполнение либертарианской мечты. Задачу аргентинского государства по наполнению казны вдруг исполняет не само государство, а какая-та зарубежная фирма в пятьдесят штатов и 340 миллионов работников.
Главный идеологический недруг и исторический партнёр милеевской Аргентины в регионе – это Бразилия. Недавно завершившийся суд над Жаиром Болсонару, по итогам которого экс-президент может отправиться в тюрьму на 27 лет, обнажает надвигающийся антагонизм в Латинской Америке. Режимы проамериканские и режимы, сопротивляющиеся эсминцам под звёздно-полосатыми флагами у собственных берегов, будут образовывать две крайности региона.
К блоковости Латинскую Америку подталкивает сам Вашингтон: в переговорах с Аргентиной о базах речь шла в том числе о создании некоего военного блока. Тонкость, однако, заключается в том, что накопленная история отношений между Бразилиа и Буэнос-Айресом может повернуть диалог как к резкому потеплению, так и к вечной зиме. Если в экономике Бразилия и Аргентина не могут существовать без взаимности, то элиты зачастую игнорируют друг друга. Очевидный пример — Хавьер Милей и бразильский президент Лула да Силва, однако куда интересней сравнить прежних союзников по идеологической базе и любви к единым покровителям с севера – Милея и Болсонару. Оба политика когда-то носили уничижительное прозвище «аргентинский Трамп» и «бразильский Трамп», а также симпатизировали друг другу. Теперь же, когда Болсонару объявлен в родной стране мятежником, Милей не спешит давать комментарий о том, как ужасны суды в Бразилии. Прежний идеологический и возможно личностный магнетизм пропал в атмосфере новой обстановки Латинской Америки. Судя по всему, главенствующая повестка региона меняется, и на место идеологов правых движений или просто политиков-экспериментаторов (которыми повсеместно разочарованы) возвращаются привычные лица левого толка, ставящие себя в оппоненты «большому брату» с континента Северная Америка. Возможно, что и республиканский Вашингтон ожидает окончания этих изменений, чтобы спокойно зайти в регион, применяя уже не логику борьбы с наркокартелями, а чисто идеологический антагонизм.
Умножая контекст Эквадора, Аргентины и Бразилии на учинённый Вашингтоном бедлам в территориальных водах Венесуэлы, кажется, что Латинская Америка готовится к заметным изменениям. Возникающие, словно мираж, военные или экономические блоки в регионе всегда смогут опираться на влияние крупных игроков — будь то США, Китай или Россия. Времена, когда Вашингтон закулисно определял жизнь всей Латинской Америки, прошли: и американское государство значительно слабей, и некоторые латиноамериканские страны смирились с ответственностью блюсти суверенитет. И потому ранее такая невозможная вещь, как выступление президента Колумбии Густаво Петро в самом сердце США, в Нью-Йорке, с тем чтобы отговорить американских солдат от выполнения приказов Дональда Трампа, – это пример движения одной из стран Латинской Америки по распутице. Увязнут колёса или нет – неясно. Но перестать двигаться – нельзя.
АВТОР: Арсений Латов
____________________________
Свежие комментарии