В эти дни многие вспоминают слова Путина "мы не собираемся быть большими сирийцами, чем сами сирийцы. Зачем нам это нужно?", произнесенные в далёком 2015-м году на пресс-конференции. Вставляют видеоотрывок с этими словами. Этих людей в стане "турбо-патриотов" принято называть "охранителями", а про выдачу таблеток для памяти с улыбочкой на лице говорить "антикриз подъехал, аххаха".
Как именно может быть "антикризом" и "попыткой задним числом подсластить пилюлю выхода из Сирии" то что было (сказано) за девять лет (!) ДО этого выхода (если сейчас будет этот вывод баз - я на диване не в курсе), когда Россия, наоборот, только входила на энтузиазме - непонятно. Так что попытки "охранителей" плеснуть холодной водой в лицо истеричкам вполне разумны. Главное в обратную крайность не войти и не начать изображать выход из Сирии как победу, но, вроде, так никто и не изображает. Но с цитатой слов Путина 2015-го года всё интереснее. Даже странно, что везде цитируют лишь короткий обрубок. В то время как в том же выступлении он говорил и про базы. "Турбопатриотам" те слова просто сейчас поперёк всему митингу. Крайне неудобно вспоминать - ну, они и не вспоминают. Они и краткий обрубок-то не вспоминают. Но почему "охранители" не стали "форсить" сейчас полную цитату - меня удивляет.
Итак, привожу стенограмму вопросов журналистов Верницкого и Брилёва и полного ответа Путина на них. Повторяю, это декабрь 2015. А не декабрь 2024. Никакого "Путин вынужденно переобувается и после того как не смог, словно лиса из басни, говорит, что не очень-то хотелось" - здесь по определению быть не может. Контингент ВС РФ в декабре 2015 в Сирию заходил, а не выходил.
А.Верницкий: А военная операция?
В.Путин: А что военная операция? Мы же давно сказали, что мы будем проводить удары авиацией и поддерживать наступательные движения сирийской армии. Мы и делаем это до тех пор, пока сирийская армия эти операции проводит.
Кстати говоря, я вот публично тоже недавно говорил, это была идея Франсуа Олланда – попробовать объединить усилия и сирийской армии, и хотя бы части вооружённой оппозиции в борьбе с ИГИЛ. Вот это нам отчасти хотя бы, но удаётся сделать.
Мы хотя бы нашли контакты с людьми – это так называемая оппозиция, причём непримиримая и вооружённая оппозиция в Сирии, – которые хотят воевать с ИГИЛ и практически делают это. Мы их усилия по борьбе с ИГИЛ поддерживаем ударами российской авиации так же, как мы это делаем при поддержке сирийской армии. И когда мы увидим, что процесс сближения начался, начался политический процесс, и сама сирийская армия, сирийское руководство считает, что всё, надопрекратить стрелять и нужно начать договариваться, с этого момента мы не собираемся быть большими сирийцами, чем сами сирийцы. Зачем нам это нужно?(это то что сейчас цитируют массово- при. Сч.) И чем быстрее это произойдёт, тем лучше.
Д.Песков: Сергей Брилёв, что‑нибудь хотите добавить к вопросу?
С.Брилёв: Спасибо. Именно добавить к тому, что прозвучало из уст моих коллег из Турции и Антона.
Владимир Владимирович! Первое: а всё, «поезд ушел» с турками? То есть президент Эрдоган уже ничего не сможет сделать, чтобы развернуть ситуацию? И второе: большими сирийцами, чем сирийцы, быть не надо, но вот коль действия Турции спровоцировали, например, увеличение российского контингента в Латакии, так, может, эта база должна бы и остаться там, чтобы потом гарантировать стабильность в Сирии, в Восточном Средиземноморье?
В.Путин: Я не хочу отвечать за других лиц, руководителей других государств. Если они считают возможным и необходимым что‑то сделать, пусть делают. Мы пока ничего не видим. Что я сейчас об этом буду говорить? Это первая часть.
Теперь вторая часть, по поводу базы. Вы знаете, у нас тоже разные подходы есть к этому. Кто‑то считает в Европе, в Штатах, мы много раз слышали уже об этом: ваши интересы там будут учтены; хотите – [военная] база ваша там останется. Да, я вообще не знаю, нам нужна там база или нет? Ведь что такое база? База – это достаточно существенная инфраструктура, туда деньги надо вкладывать.
Ведь сегодня как обстоит дело? Там есть наша авиация, есть временные модули для питания, для отдыха. Мы это собрали за два дня, погрузили в [транспортные самолёты] «Антеи», и всё, и уже на своих аэродромах. А база – это совсем другая история.
Некоторые считают – и у нас некоторые считают: да, там нужно иметь базу. У меня нет такой уверенности ещё и почему? Я разговаривал с европейскими коллегами, они мне говорят: а, знаем, наверно, вынашиваешь такие мысли. Я спрашиваю: зачем? Отвечают: чтобы здесь держать всё под контролем. А зачем нам там держать всё под контролем? Это вопрос такой очень серьёзный.
Мы же показали, что вот у нас не было, по сути, ракет средней дальности, мы все уничтожили, потому что они у нас были только на земле. И американцы уничтожили то, что было на земле, – «Першинги», но на море «Томагавки» и на авиационных носителях, на самолётах, оставили. У нас [таких ракет] не было, теперь есть: 1500 километров – морская ракета «Калибр», вторая Х-101 на самолётах – 4500 километров.
Зачем нам там база? Если кого‑то надо достать, мы и так достанем.
Может быть, и есть какой‑то смысл в чём‑то, но это ещё бабушка надвое сказала, надо подумать. Пункт базирования, может быть, какой‑то временный – возможно, но пускать там корни, забираться в эту ситуацию, на мой взгляд, нет острой необходимости, мы подумаем.
Просто поразительно, как "турбо-патриоты" высасывают себе перемоги (ну, то есть российские зрады) буквально из всего. Из каждых, прости Господи, крынок или долетевшего беспилотника в несколько кг весом. Разве что Дамаск с Алеппо "русскими городами которыми мы непозволительно разбрасываемся" (и утираемся, разумеется) ещё не назвали. Впрочем, ещё не вечер.
А "охранители" (которым сейчас выгодно наоборот показать, что потеря баз обидна, но уже никак не катастрофа), напротив, не подбирают с земли даже мощнейшие аргументы. В виде прямой речи самого главы государства, который открыто сомневался в самой необходимости баз в Сирии даже в момент, когда они зарождались и когда никакого "антикриза" по ним по определению не требовалось.... Удивительно.
Свежие комментарии