Сегодня существуют две великие ядерные державы, США и Россия, и семь меньших ядерных держав: Великобритания, Франция, Китай, Индия, Пакистан, Корейская Народно-Демократическая Республика (КНДР или Северная Корея) и Израиль (необъявленная ядерная держава).
Ядерные арсеналы США и России составляют более 87 процентов мирового ядерного оружия и почти 90 процентов развернутого оружия. В соответствии с условиями Нового договора о сокращении стратегических наступательных вооружений (СНВ) США и Россия поддерживают примерное равенство в стратегических ядерных силах.
Тем не менее, существуют значительные асимметрии между американскими и российскими ядерными силами, у первых превалируют морские и (в меньшей степени) воздушные составляющие, а у вторых - наземные ракетные силы.
Китай, общий арсенал которого оценивается примерно в одну десятую от американского и российского арсеналов, занимается крупномасштабным расширением, по-видимому, с намерением стать третьей в мире великой ядерной державой. Как и в случае с Россией, ядерная триада Китая ориентирована в основном на ракеты наземного базирования.
Но не следует забывать, что США на данный момент имеют некоторое преимущество в своей способности проводить неядерные высокоточные кинетические атаки в глобальном масштабе, в том числе против стратегических целей в Китае и России. Преимущество США в первую очередь обусловлено их флотом дальних бомбардировщиков и самолетов-заправщиков; глобальной архитектурой базирования; десятилетиями опыта в подобных операциях. Эти силы дополняются морскими силами, оснащенными крылатыми ракетами Tomahawk (TLAM), особенно теми, которые находятся на четырех ракетных подводных лодках ВМС США.
В обычной войне великих держав нынешние преимущества Соединенных Штатов в глобальной системе национальной безопасности, подводной войне и (возможно) киберстратегических ударных силах могут предоставить возможность существенно изменить баланс стратегических сил в свою пользу посредством выборочных неядерных и киберконтрсиловых атак против китайских и российских стратегических сил и вспомогательной инфраструктуры.
Исходя из этого, китайцы и, возможно, русские, по-видимому, считают общий текущий стратегический баланс менее благоприятным для них. И Пекин, и Москва считают, что Соединенные Штаты обладают значительным преимуществом в своей способности эффективно вести стратегическую войну ниже ядерного порога посредством сочетания обычных точных и киберударов, поддерживаемых противоракетной и киберзащитой. Они также обеспокоены уязвимостью своих подводных лодок с баллистическими ракетами (ПЛАРБ) для противолодочных сил США (ПЛО).
Поэтому оба противника модернизируют свои стратегические силы, а Китай расширяет свои ядерные силы. (Как непринуждённо автор называет наши страны противниками. А не партнёрами, как некоторые :)
Текущий стратегический баланс сил представляется достаточным для сдерживания внезапной ядерной атаки на Соединенные Штаты или их союзников.
Но в качестве инструмента принуждения к желательным для США действиям в политике и экономике, стратегические силы США, скорее всего, не окажут существенного принудительного воздействия на Россию.
В то же время, пока, окажут существенное принуждающее воздействие на Китай. Расширение стратегических сил Пекина, по-видимому, направлено, по крайней мере частично, на его устранение.
В случае возникновения кризиса, способность поддерживать сформированную стратегическую боевую готовность сил, по-видимому, является более серьезной проблемой для Соединенных Штатов, учитывая их акцент на ПЛАРБ по сравнению с Китаем и Россией, которые делают больший акцент на наземных баллистических ракетах. Эти лодки требуют периодов длительного обслуживания, что ограничивает их способность к наращиванию и расширению развертываний.
Программа модернизации стратегических сил США, которая была заложена до того, как стало известно о наращивании их Китаем, не была скорректирована с учетом этого серьезного изменения в конкурентной среде. При отсутствии компенсирующих действий со стороны Вашингтона его позиция, вероятно, со временем ухудшится, что увеличит потенциал принуждения со стороны Китая или России союзников США или партнеров по безопасности. Это может привести к тому, что такие государства, как Япония, Южная Корея или Тайвань, начнут разрабатывать собственные ядерные силы.
Текущие тенденции указывают на то, что в течение следующего десятилетия или около того, стратегический баланс, вероятно, значительно сместится в сторону невыгоды для США, а также для России. Китай, с другой стороны, может получить значительный благоприятный сдвиг в балансе.
Темпы роста количества ядерного оружия в последнее время ускорились, поскольку Китай стремительно расширяет свой арсенал. Тенденции в области контроля над вооружениями также не внушают оптимизма. Договор по противоракетной обороне (ПРО) (2002) и Договор о ликвидации ракет средней и меньшей дальности (РСМД) (2019) были расторгнуты. В феврале 2023 года Россия приостановила свое участие в СНВ-3. Китай не проявил особого энтузиазма в отношении участия в дискуссиях по контролю над вооружениями. Также неясно, прекратит ли Пекин наращивать свои ядерные силы, как только его ядерные силы сравняются с уровнями США и России.
США необходимо будет сохранить возможность расширения своих стратегических ядерных сил, если Россия решит выйти за рамки уровней СНВ-3 в ближайшем будущем и/или Китай продолжит расширять свои силы после того, как достигнет паритета с двумя своими соперниками. У России есть краткосрочное преимущество перед Китаем и Соединенными Штатами. У нее есть функционирующие линии по производству ракет (которых в настоящее время нет у США) и много хранимых боеголовок и дополнительных расщепляющихся материалов (которых нет у Китая).
Два главных ядерных соперника США имеют преимущество в забрасываемом весе или грузоподъемности ракет. Наконец, существуют серьезные опасения относительно того, сможет ли ядерная промышленная инфраструктура США справиться с вызовом прорыва соперников, если и когда он возникнет.
Преимущество США в подводной составляющей частично компенсируется китайскими и российскими мобильными баллистическими ракетами, которые относительно сложнее обнаружить и поразить, чем американские МБР шахтного базирования. Также возможно, что крупномасштабное строительство Китаем стационарных шахт позволяет наземным ракетным силам занимать гораздо более рассредоточенную позицию базирования, чем их морские аналоги. Текущие планы еще больше подрывают преимущество США, призывая бомбардировщики размещаться на нескольких базах, а ПЛАРБ — в двух портах, размещая, так сказать, много ядерных яиц всего лишь в нескольких корзинах.
Асимметрия простирается еще дальше: значительная часть китайских и российских МБР являются мобильными и оснащены РГЧ ИН (разделяющимися боеголовками индивидуального наведения), тогда как американские МБР таковыми не являются.
Всё это показывает, что Соединенные Штаты сталкиваются с совершенно иной конкурентной средой в отношении стратегического баланса сил, чем та, которая была характерна для эпохи Холодной войны и периода сразу после Холодной войны, и что в течение следующего десятилетия или около того, вероятно, произойдут еще большие изменения. Недавние и существующие тенденции указывают на то, что при отсутствии корректирующих действий стратегический баланс продолжит смещаться в пользу России и (особенно) Китая...
***
Это были выдержки из статьи сотрудника американского аналитического центра Институт Хадсона, Эндрю Крепиневича. За его спиной Вест-Пойнт и Военно-морской колледж, 21 год на военной службе, а также работа в штате 3-х министров обороны. Он также был членом Национальной комиссии по обороне, Целевой группы по совместному экспериментированию Совета по оборонной науке, Совета по оборонной политике, Комиссии по стратегии национальной обороны Конгресса, Консультативного совета Командования специальных операций армии, Научного совета армии и председателем Исполнительной комиссии начальника военно-морских операций.
Свежие комментарии